С Виктором Бондаревым мы дружим где-то лет пятнадцать. Нет, он не профессиональный поэт и не прозаик, но раз-два  в месяц он приносит в редакцию свои  стихи, и мы кое-что печатаем. 

А вообще, сам Бог велел Виктору увлекаться поэзией. Знаете почему? А потому, что  Бондарев появился на  свет в один день с… Сергеем Есениным. Да, 3 октября. Как сложилась судьба великого русского поэта — всем известно.

А вот у Виктора Бондарева… Слесарь на заводе, бригадир, механик, термист на нагревательных печах… Это все наш Виктор Бондарев. А потом пограничник, и первые упражнения по такому предмету  как стихосложение. И пошло, поехало. Завязалась дружба  с нашей газетой, печатался и печатается,  выигрывал различные конкурсы, участвовал в  поэтических вечерах… 

И  окунулся в стих так, что не заметил, как  приблизился к 70-летию. С юбилеем тебя, наш друг, и с просьбой:  не забывай дорогу к нам! 

 

Виктор БОНДАРЕВ

 

Дань уважения

 

Я день рождения с есенинским

справляю,

Когда в садах еще не

кружит листопад,

Стихи его прекрасные читаю,

А вспоминаю свой вишневый сад.

Свое село, убогую избушку

На курьих ножках, хочется сказать,

А во дворе с подойником старушку,

Усталую заботливую мать.

И ей пришлось как матери поэта,

Немало горя в жизни повидать.

Нужду терпеть полжизни

без просвета,

Детей косой десяток воспитать.

Свою буренку вспоминаю, Маньку,

Которой рог сосед хмельной отшиб.

И мхом поросшую приземистую

баньку,

Похожую на старый трухлый гриб.

Когда стихи Есенина читаю,

До боли хочется свой тополек обнять.

О, как его теперь я понимаю,

Зачем он лез буренку обнимать…

Домой вернувшись, целовал собаку

Ведь не за то, что пес хвостом вилял

И озлобленно не кидался в драку,

А чувства и собаку понимал.

Я не хочу великого поэта

С собой, мелкой сошкою, сплетать,

А написал стихотворенье это,

Чтобы кумиру почести воздать.

 

Итоги 

Под старость подводят итоги

За тем, чтобы детям сказать,

Что нас обжигали не Боги,

Но мы все учились летать.

Не каждому гордою птицей

За жизнь доводится стать,

Мне только нельзя быть мокрицей,

О небе должны все мечтать.

Не раз может в жизни случиться —

Вам крылья начнут подрезать,

Не стоит на жизнь злобиться

И руки нельзя  опускать.

Вы стисните лучше покрепче

Зубами свои удила,

Упорством и верою легче

Направить вам будет дела.

В борьбе постепенно, по крохам

И крылья начнут отростать,

А если не будете лохом,

То вскоре начнете летать.

Зачем же, вы спросите, нужен

Нам ваш стариковский итог?

Скажу: кто его удосужен,

Тому помогает сам Бог!

 

Я не рвусь в такую высь

Уже давным давно с лихвой,

Как Есенин огневой,

Наш покинул бренный мир

Щедрой лирики факир.

Он всю жизнь в душе со мной!

А я будто бы изгой —

Не могу постичь его,

Что обиднее всего.

Ведь я с юности до лир

Ненасытен, как вампир,

Много строчек написал,

Но надежд не оправдал.

Я не рвусь в такую высь,

Мне бы, мой кумир, надысь

Свое имя оправдать,

Чтобы было что  сказать

В мире творческих  теней

Славной душеньке твоей.

В один день у нас с тобой

День рожденья, дорогой,

Но ты с юности большой,

Я ж в семьдесят … в бой.

 

Прощание с мечтой 

Нельзя к мечте своей доплыть

Без маяка в густом тумане,

Как невозможно жизнь прожить

В наивно мыслящем обмане.

Не потому, что захворал

Я нынче телом и душою,

А потому, что перестал

Дружить с наивною мечтою.

Я все, пожалуй, воплотил,

Что должен выполнить мужчина:

Построил дом  и сад  взрастил,

И воспитал и дочь, и сына.

Работал сколько было сил

И не стремился к легкой жизни.

У Бога одного просил —

Добра и мира для Отчизны.

А что с мечтой не стал дружить,

Так ведь она мне не маячит,

И коль нельзя ее достичь,

Не стоит ведь себя дурачить!

Прошу, мечта, меня простить,

Что я на склоне лет спортачил,

За слабость сильно не корить,

Ведь я полсотни лет батрачил.

 

Подруге детства

Какая стала ты теперь?

Мы так давно с тобой расстались.

Воспоминанья все, поверь,

В душе до мелочей остались.

Стал чаще юность вспоминать,

Повинна в этом, видно, старость,

Но необъятное объять

Нельзя, хоть и большая жалость.

Ведь ты являешься ко мне

Из детства, юности и лета,

И потому больней вдвойне

Понять, что песня моя спета.

Хоть мне в окошко не стучал

Еще декабрь сивой лапой,

Не указал на тот причал,

Куда уходят вечной сапой.

Но не его я так страшусь,

А безысходности утраты —

Чем старше, тем сильней боюсь,

Что не увижу детства хаты.

Что не увижу наш бадам

И с красноватой глиной гору,

Где так уютно было нам

Вне очень радостную пору.

Не будет встреч в кругу друзей,

С кем без штанов в пыли валялись,

С любовью детскою своей,

Где мы невинными остались.

Какая стала ты теперь?

Наверно, бабушка седая,

Зато в душе моей, поверь,

Ты будешь вечно молодая.

 

Церквушка 

Возрождается в селе моем

церквушка —

Та, что превратили деды в клуб,

Потому, что церковь не игрушка,

Слава Богу, наш народ не глуп.

Разобрался, хоть остались крохи

От ее поруганных корней.

Но и запоздалые не плохи

Покаяния обманутых людей.

Осознавших — истина не в деньгах —

И  тем паче, не  в хмельном вине,

А в морально здравствующих детях

В Богом охраняемой стране.

Церкви возрождают не для моды

И престижа воротил крутых,

С ними возвращаются народы,

В лоно Господа, отнятого у них.

Ничего не может быть без Бога,

Человек — творение его.

Через церковь с Божьего чертога,

Благодать идет быстрей всего.

Свято место пусто не бывает.

Вот и наш, опять церковный храм

Святость свою снова обретает

И надежды возвращает нам,

Что сумеют атеистов дети

Избежать соблазнов сатаны,

Станет идеал у них на свете:

К Богу возвращение страны.

 

Ожидание

Я на свой юбилей

Попрошу без обмана

Моих верных друзей

С южного Казахстана:

Приезжайте в Бишкек

В октябре только строго,

Буду семьдесят лет

Отмечать я шестого.

Будем сутки, братва,

Пить вино и горланить,

Редкий вид шашлыка

Нашей юности жарить,

Вспоминать всех родных

И друзей, что на небе,

Не забыв про живых

И нуждавшихся в хлебе.

Утром на посошок

Налью   рюмки большие,

Соберу снеди впрок

На дорожку, родные.

Я был верен всегда

Щедрым принципам всюду

И жлобом никогда

До кончины не буду.

С шиком вас отвезу

На вокзал, мои браты,

На перроне смахну

Слезы горькой утраты.

Помашу в след рукой

Я вагонному стуку

И отправлюсь с тоской

В стихи прятать разлуку.

 

Мера

Я не ношу личины маску,

Да и душа не нараспашку.

Не демагог и альтруист,

А меру знающий термист.

Чтобы была  добрая закалка

Нужны и сила, и смекалка,

Но самый главный аргумент —

Знать непременно тот момент,

В какой среде металл студить,

В режимный отпуск посадить…

Вот так и в жизни нашей грешной —

Нельзя химерой жить поспешной,

Коль за режимом не следить,

То можно все на лом пустить.

А это росту благ задержки

Материальные издержки,

Гнобящие души покой,

И шанс, представленный судьбой.

Я не учу ради бахвальства,

Но каждый должен из начальства

В душе немножко быть термистом,

А не богемным альтруистом.

Ведущий рубрики Вилор АКЧУРИН.