Main Menu

Можно завоевать мир, сидя в седле,но управлять миром с седла невозможно!

После интервью с  режиссером Эмилем Джумабаевым, опубликованном в нашей газете 3 июля под заголовком  «По городу сонному печаль саксофонная…», Интернет буквально взорвался!  Откровения представителя  местного кинематографа перепечатали сотни онлайновых изданий, сайтов и порталов по всему СНГ. Уж больно злободневную тему мы раскрыли тогда, на что отреагировали тысячи людей.

Сегодня мы решили вновь встретиться с Э. Джумабаевым, чтобы поговорить о не менее актуальных проблемах, которые наверняка вызовут столь же бурную волну обсуждения. Что ж, как никак при  демократическом строе  живем, имеем право на любое спорное мнение. А ведь в споре рождается истина, не так ли? Итак…      

emil 4— Эмиль, редкий политик не поднимает сегодня тему отсутствия у Кыргызстана четко очерченной и внятной госидеологии. Но является ли такая программа панацеей  и в этом ли корень бед?

— Несколько лет назад была озвучена идея превращения Кыргызстана в страну Санта-Клауса. После ряда нелепых пиар-акций эта идейка заглохла сама собой. И вот какие выводы можно сделать из данного факта. Первое:  то, что подобного характера идейки периодически запускаются в общественное пространство, говорит о крайнем неблагополучии нашей страны. Второе: то, что они не получили поддержки в обществе, свидетельствует  о наличии остатков здравого смысла в нашем социуме. Эти два фактора — условно говоря, «абсурд» и «надежда» — и определяют наше существование.

Несколько обобщенно можно сказать, что вышеупомянутые факторы относятся к комплексу восприятия, связанного с понятиями «страны» и «государства». Кыргызстан — это страна и государство, они у нас, разумеется, имеют отношения между собой, но в целом параллельны и не «понимают» друг друга.

— Не отсюда ли подавляющее большинство наших проблем?

—  Давайте рассмотрим причины такого положения вещей. Но наберитесь чуточку терпения, так как для этого необходимо эскизно окинуть всю двухтысячелетнюю историю кыргызов, ключевые вехи, события, явления, сформировавшие кыргызскую судьбу.

Как народ кыргызы появились в Южной Сибири: в верховьях Енисея, Туве, Минусинской котловине. Кыргызы — прямые потомки загадочных динлинов, автохтонного народа Сибири. Динлины же — это гиперборейцы или арии, которые начали «спускаться» из Гипербореи-Арктогеи  на просторы Евразии. Какая-то часть гиперборейцев осталась в Сибири. Они и стали енисейскими кыргызами. Постепенно древние кыргызы, продвигаясь на запад, заселили Алтай и смешались с прототюрками. Здесь и началось отюречивание кыргызов в антропологическом и лингвистическом отношениях. Расширяя свой ареал, кыргызы достигли Тянь-Шаня, то есть территории современного Кыргызстана. Здесь в смешении с различными племенами и завершилось этническое формирование народа.

Без языка Пушкина заговорят пушки

Наш сегодняшний визави имеет и оригинальные взгляды на  внутриполитическое устройство Кыргызстана.

— Псевдодемократию денежных мешков  надо заменить прямым народовластием. Парламент и партии  не нужны. Раз в два года собирается курултай народа Кыргызстана, где делегаты со всей страны говорят президенту, правительству о подлинных проблемах, слушают отчет власти, вносят конкретные предложения и требования. Для законодательной деятельности и высших решений создается государственный совет (сенат). Без утверждения президента этот сенат не может принять окончательное решение, но и госсовет имеет право вето на единоличные решения президента. Таким образом, создается система сдержек и противовеса, баланса сил. Следует  активно развивать органы местного самоуправления, взяв за образец ленинскую идею о власти советов или исламскую модель джамаатов. Последнее, кстати, сильно ударит по позициям мусульманских экcтремистов.

Законов должно быть как можно меньше, чтобы не создавать правовую неразбериху и дезориентацию в обществе,  при этом они должны быть как можно проще, понятнее, опираться на заповеди мировых религий и традиции кыргызского и других народов страны.

Всеми силами надо крепить дружбу народов. Это самое большое наше богатство. Русский язык должен стать вторым государственным. Вообще, без  языка Пушкина и Толстого на нашем цивилизационном развитии можно ставить крест, мы окончательно выпадем из современной истории. Национализм, ксенофобия должны караться особенно жестко и принципиально. Евразийские народы — братья, нас навсегда породнила наша великая трагическая история, сама душа континента.

 

Важно, чтобы сохранялись преемственность и воспроизводство культурного типа. Советского Союза больше нет, но советская цивилизация, став евразийской, сохраняется и сопротивляется глобальному постмодернизму, причем небезуспешно, — заключает Э. Джумабаев.

— Считается, что кыргызы в современном виде, в основе своей сформировались как нация только в XV веке…

— Да,  и существуют без принципиальных этнических изменений  600 лет.  Оставшихся в Сибири стали называть хакасами («кыргыз» — «кягаз» — «хагас»). Таким образом, кыргызы — самый «сибирский» народ Центральной Азии, психологически более родственный  алтайцам и тувинцам, чем, скажем, соседям по региону. Из «сибирских» качеств в кыргызах можно отметить толерантность, скромность, мужество, героизм, спокойное отношение к смерти, умение довольствоваться тем, что есть, простоту быта, склонность к алкоголю.

Наши «квасные», точнее, «бозошные» патриоты любят толковать о том, что Адам разговаривал с Евой по-кыргызски, что все народы мира произошли от кыргызов, что наши пращуры построили пирамиды в Египте и открыли Америку, переплыв Атлантический океан, держась за хвосты своих коней, и прочее.

— Ну и какая в этом заноза?  

— В принципе это вполне невинный бред, совершенно неоригинальный даже в качестве бреда. Во всем мире у всех народов наименее образованная часть национальной интеллигенции постоянно занята изготовлением подобной ерунды. Особенно это явление процветает в странах, которым нечего представить в качестве реальных достижений, в государствах, погребенных под грузом собственной неэффективности.

Старость — не радость…

Э. Джумабаев считает, что судьба кыргызов вполне укладывается в теорию этногенеза великого историка Льва Гумилева.

— Мы, как очень древний народ, уже несколько веков пребываем в фазе гомеостаза или этнической старости, — утверждает наш собеседник. — Это спокойная, где-то гармоничная пора, рай для обывателя, маленького человека.  Энергии и воли на что-то большое, долговременное не хватает,  все копошатся в частных делах. Но при этом люди гомеостаза очень любят вспоминать о славных деяниях предков, всячески их приукрашивают и упиваются этими сказочными историями. Пассионарные люди уезжают на чужбину или чахнут на родине, не находя себе применения. Гомеостаз — это царство стариковского покоя, пассивной покорности внешнему, лени, чисто биологического существования, конформизма, обывательской узости, пустой болтовни. Это фаза перед концом.

Народ в данной фазе может выжить:

а) если он живет в изоляции;

б) если его окружают такие же гомеостазные и неагрессивные этносы;

в) если он включен в большое могучее государство, защищающее его от внешних врагов.

 

Если этих условий не существует,  древнему этносу приходится тяжело, особенно на фоне глобальных вызовов и угроз.

— Но кыргызы на самом деле древний народ!

— Безусловно.  Первые исторические сведения о кыргызах относятся ко II веку до н. э., под названием «гэгунь» они упомянуты в «Шицзи» («Исторические записки») первого китайского историка Сыма Цяня. Логично предположить, что как народ они существовали и до этого упоминания. Но древность или биологический возраст этноса еще не являются достоинством и преимуществом сами по себе. Мы же не считаем старика 80 лет самым добрым и мудрым только потому, что он физически дожил до этого возраста. В мире есть народы старше и младше кыргызов, и это более чем нормальный факт.

Еще большей ерундой являются расистские  заявления о «чистоте народа», о «чистой крови» и т. п.  «Чистых» народов не бывает в принципе, в этногенезе принимают участие множество племен и народов самого разного происхождения.

— Тому есть яркие примеры?

— Пожалуйста!  Кыргызское племя саяк происходит от знаменитых саков — скифов, кочевых ариев. Это и предопределило некоторые психологические особенности саяков, о чем прекрасно известно другим кыргызам. При этом саяки — неотъемлемая часть народа.

— А рыжие волосы и зеленые глаза, иногда  попадающиеся у современников,  они о чем говорят?

— Свидетельствуют о далеких динлинских корнях. Таким образом, мы  —  сложносоставной в этническом отношении народ.

— Енисейские кыргызы образовали целый каганат. А как обстояло дело после их перекочевки в Поднебесные горы? 

— Уже в Средней Азии кыргызы создали государство Караханидов. Это было раннефеодальное образование с достаточно  элементарной  структурой. И начиная с XIII века кыргызы своего государства так и не создали, хотя порой  играли очень важную роль в государствах, созданных другими народами: Могулистане (XIV-XV вв.), Коканде (XIX в.). Кстати, Кокандское ханство позднего периода, где определяющую роль играли южные кыргызы, настолько разложилось и утратило способность к самоорганизации, что император Александр II  в 1876 году вынужден был его ликвидировать и присоединить к Российской империи.  Нопервоначально планировалось оставить Коканд на правах вассального государства, во внутренние дела которого Россия не вмешивается (подобно Бухарскому эмирату и Хивинскому ханству, просуществовавшим до 1920 года).

— Все государства в подлинном смысле этого слова создавались оседлыми народами. Но мы ведь в массе своей номады, представители феномена перекати-поле, люди временного пространства…

— В государствах, созданных кочевниками, всегда существовал административный аппарат, состоявший из оседлых людей, пришлых или из покоренных туземцев. Например, в Тюркском каганате эту функцию выполняли согдийцы, в Монгольском улусе Чингисхана — уйгуры и вообще мусульмане, при первых арабских халифах — сирийцы-христиане, копты и евреи. Подобная ситуация зафиксирована и в эпосе «Манас»: вернейшим другом и советником Манаса  был китайский царевич Алмамбет.

Кочевники, особенно евразийские, были прекрасными воинами, разрушителями царств, но организовать функционирование государства не умели. Об этом превосходно сказал ближайший советник Чингисхана Елюй Чуцай его сыну — кагану Угедею: «Можно завоевать мир, сидя в седле, но управлять миром с седла невозможно».

— Значит ли это, что у нас по определению отсутствуют государственнические традиции?  

— Да, их нет на генном уровне. Их еще только предстоит выпестовать.

— Могут ли в этом помочь конфессиональные институты? 

— Религией, сформировавшей менталитет и мироощущение кыргызов, является тенгрианство — поклонение Вечному синему небу. Хотя народы, населявшие территорию современного Кыргызстана и принявшие участие в формировании нашего этноса, исповедовали почти все известные тогда религии, все таки ни буддизм, ни манихейство, ни христианство несторианского толка не оказали такого определяющего воздействия на кыргызскую душу, как культ Тенгри.

 

Не зевай, Евразия!  

Эмиль Джумабаев уверен: «В идеологической сфере нам необходимо развивать философию евразийства.  Геополитически мы должны быть как можно ближе к России,  вплоть до объединения в единое государство. В этом наша историческая судьба. Исламский мир, Китай, Запад нам чужды. Мы — часть Евразии, которую на протяжении тысячелетий объединяли хунны, тюрки, монголы и русские.

Все последние двадцать два года единственным гарантом нашего существования как страны была только Россия, и так будет и в дальнейшем.

 

Внутри страны мы должны отказаться от либерализма. Надо ориентироваться на наш евразийский, в том числе советский опыт. Кыргызам ближе, понятнее, естественнее социализм. А он бывает не только советский, есть экс-югославская, китайская, вьетнамская, кубинская модели. Есть шведская и финская социал-демократия, лишенная либеральных крайностей. Есть страны, твердо отстаивающие свой самобытный путь развития: Венесуэла, Беларусь, Иран, и за это люто ненавидимые глобалистской верхушкой. Общество не объединится идеей безудержного обогащения и тотального потребления. Народ воодушевят и мобилизуют только правда и справедливость, равенство и братство. Не только у Кыргызстана, но и у мира в целом не существует иного выбора. Воистину, социализм или смерть!»

— А как же магометанство?

— Ислам стал проникать к кыргызам начиная с эпохи арабских завоеваний. Но очень долгое время мусульманские авторы называли кыргызов «кафирами» или «ни кафирами, ни мусульманами» (турецкий историк XVI  века Сейфи Челеби). Еще в середине XIX века первый казахский ученый Чокан Валиханов писал: «Буруты (кыргызы) называют себя мусульманами, но даже не знают, что за человек был Мухаммед».

О вольном отношении кыргызов к исламу говорит случай, когда сарыбагышский манап Ормон  перенес  пост (орозо) с лета на зиму под предлогом, что зимний день короче летнего! То есть Ормон запросто делает то, что было бы невозможно совершить самому пророку Мухаммеду. Исламизация была прервана в 1917-м и возобновилась  после 1991 года. Сейчас она чрезвычайно активна, даже назойлива. Религия во многом формирует цивилизационную идентичность стран и  народов. Так, деление Кыргызстана на юг-север является не просто регионально-этнографическим, но прежде всего цивилизационным. Юг — часть исламской цивилизации, север — часть  цивилизации Великой степи Евразии.

— Однако любой народ, если он чего-то стоит, стремится создать собственную государственность, разве не так?

— Так, ибо государство — вершина политического творчества, пик состоятельности народа как субъекта истории. Великий народ создает великое государство, в идеале — империю.

У древних кыргызов государственность была, но после вхождения в Монгольскую империю Чингисхана кыргызы больше не сумели ни создать, ни восстановить  собственную государственность. Во второй половине XIX столетия они вошли в состав Российской империи. После Октябрьской революции Кыргызстан стал частью СССР. Вот Советский Союз и стал формой кыргызской государственности, золотым веком нашего народа, расцветом  духовных  и творческих сил, вернул кыргызов в историю.  Отцом кыргызской государственности является не мифический Манас, а Владимир Ильич Ленин!

— Увы, в 1991 году Союз распался…

— …и Кыргызстан получил суверенитет, к которому был совершенно не готов. В этом «суверенном» состоянии мы существуем уже 22 года. Это немалый срок, за который накоплены огромная информация и богатейший опыт. На многие вопросы получены ответы. И многие из них  неутешительны…

Мы так и не создали настоящее полноценное государство. Пятнадцать лет протянули на советской инерции, советских остатках. Наш лирический физик придумывал Кыргызстану одно прозвище за другим: «вторая Швейцария», «Кыргызстан — наш общий дом», «Кыргызстан — страна прав человека», «Чистый Кыргызстан» и т.д. На деле же мы бездумно копировали западные  неолиберальные формы, абсолютно чуждые и непонятные нашему менталитету и историческому опыту. И в силу этого не только неэффективные, но и катастрофически повлиявшие на все наше бытие.

— Но разве парад слоганов не закончился 24 марта 2005 года?

— Тогда,  по сути, завершился постсоветский период. Следующий президент был попроще и в постмодернистские игры  не играл. Взамен он обратился к своему бессознательному и слепил некое Кокандское ханство XXI века. Новое  средневековье закончилось в апреле 2010-го.

— А что последовало за этим? 

— Кыргызстан вернулся в состояние, когда у нас вместо племен — партии, вместо манапов — политические вожаки и депутаты, вместо битв — митинги и парламентские склоки, взамен барымты — рейдерство и мародерство. Какая ирония судьбы: когда история подарила кыргызам шанс создать полностью свое государство, мы вытащили на свет все национальные особенности и недостатки, которые СССР держал в узде и в подполье.

Поскольку у нас нет государства в истинном смысле этого слова, оттенок виртуальности лежит и на обществе. У нас все как бы есть и в то же время ничего на самом деле нет.

— Что же делать?

— Нам остро необходимы кыргызская философия, кыргызские  интеллектуалы. Не скучные академики и доктора наук, не акыны гомеостаза,  вещающие о том, что кыргызы — свет мира и соль земли, и не циничные грантоеды. Кыргызстану нужны люди, чувствующие нерв современности, носящие в себе трагизм истории, рождающие смыслы из своих глубин. Требуются  независимые умы, о которых говорил еще Ницше. Необходимо философское осмысление нашей стези и культуры. Следует найти или даже создать кыргызский смысл,  методологию рассмотрения нашего бытия. Только тогда можно серьезно говорить о развитии, будущем, вообще о кыргызах как о народе, а не о физических телах.

Пока всего этого  нет. Но нужно делать хотя бы наброски, эскизы, самые приблизительные карты. Это лучше, чем продолжающаяся бессмыслица, марш слепых к пропасти.

— Неужто все так безнадежно?

— Мы существуем без идеологии, парадигмы развития,  элиты. Вдобавок без больших запасов стратегического сырья, энергоносителей, продажа которых (на худой конец) позволяла бы решать какие-то неотложные проблемы.  Люди, уезжающие из Кыргызстана, бегут туда, где есть хоть какие-то внятные правила игры, хотя бы относительный порядок.

Но знание негативных сторон — это тоже знание, опыт, даже превосходящий позитивный, потому что лишен иллюзий. Для того чтобы, как говорят мистики, «вывернуть ночь наизнанку», нам нужна подлинная революция. Единственная заслуживающая это определение — революция смыслов. Все остальное будет опять бессмыслицей. Нам нужна философская революция.

— Одной философией, тем не менее, сыт не будешь…

— Именно поэтому с учетом нашего положения, крайней запущенности проблем, обилия внешних и внутренних угроз, нравственного одичания, утраты интеллектуальных навыков потребуется своеобразный «карантин» — жесткая диктатура а-ля Франко или Пиночет сроком на пятилетку. С полноценным террором против тех, кто грабит народ с 1991 года.

Уже первые шаги в указанных направлениях вернут доверие общества к власти, соединят народ в одно целое, дадут возможность осуществить большие мобилизационные проекты с минимумом финансовых средств. Подлинные реформы пробудят в обществе дремлющие резервы и силы, все лучшее и творческое, что было загнано в подполье жизни. Вот тогда в затхлую атмосферу нашего существования ворвется свежий ветер обновления и плодотворной активности!

— В самом деле?

— Я больше скажу — при умной политике наш маленький Кыргызстан мог бы стать ковчегом, настоящим заповедником, островком нормального и здорового, флагманом, авангардом, примером. Вот это был бы бренд, не то что скоморошный Санта-Клаус! Появилось бы все: творчество, энергия, надежда, смысл, огромные ресурсы. Тонкие энергии человеческой солидарности, одушевления, энтузиазма, веры, надежды, любви, знания совершили бы чудеса.

В противном случае при сохранении статус-кво мы так и будем сползать на дно. Сначала исчезнет наше виртуальное государство, потом реальные страна и народ. Мы шлепнемся в XIX, если не в XV век. Лишь глупцы думают, что наличие «мерседесов», сотовой связи и Интернета — это и есть суть современности. Но все эти вещи есть и в Африке, и в афганских горах, и в бразильских фавелах, это  ни о чем не говорит. Речь  идет о смысле или об истинном содержании.

Дорога открыта. Но времени все меньше. Тени от заходящего солнца все длиннее…

Беседовал Канат ИБРАЕВ.

 







Добавить комментарий