Ваша газета много пишет в это лето о Великой     Отечественной войне, о творцах Победы. И это очень правильно. А то ведь иные молодые люди имеют самые искаженные представления о войне, неправильно расставляют акценты, белое называют черным и тому подобное.  Писать о войне надо, и писать объективно. Я взяла в руку ручку поведать о том, что было в те грозные годы и после войны. 

Мы прожили вдали от военных действий, в родной Киргизии. Много трудились, терпели лишения, голодали… Однако активно помогали госпиталям, блокадникам, вместе оплакивали похоронки, помогали вдовам и детям-сиротам.

Все было, и память не устает и сегодня воспроизводить многие фрагменты той жизни. Вспоминаем о том, что сделал враг с родиной отца моих детей.

Он родился в Псковской области на станции Опочка, где проходили жесткие бои. Братья его защищали Родину, а родители оказались на оккупированной территории. Мы не могли им помочь, да и не знали, живы ли они.

Отец рассказывал детям про свою родину, где провел детство и юность. Жили они в небольшом селе среди лесов, на берегу реки. А рядом большое озеро. В лесу собирали дикие орехи, ягоды, грибы. Разоряли иногда гнезда птиц, встречали и диких животных. В реке и озере ловили рыбу, раков. Все это запасали впрок, на долгую зиму.

Дети с большим интересом все слушали и мечтали увидеть эту красоту. Так вот, закончилась проклятая война, отпраздновали День Победы. У нас появилась возможность навестить родителей. Мы с мужем получили трудовой отпуск летом 1948 года и всей семьей поехали. По дороге видели последствия войны. Родительское село вообще имело жалкий вид. Добротные деревянные дома были разобраны полностью или на половину на блиндажи, которые сохранились. А возле них — столб с прибитой доской, на которой надпись «Осторожно!» или «Опасно — заминировано». В лес ходить нельзя — мины. Даже берега речки заминированы. Оставшиеся в живых жители рассказывали, что много диких животных погибло, да и людей. Погиб и дядя мужа. Пошел в лес за дровами и взлетел в воздух.

Родители и соседи показали нам землянки, в которых они жили. Без слез нельзя было смотреть на эти жалкие норы.

Дети есть дети. Они переживали вместе с нами, но им хотелось видеть то, о чем рассказывал отец, просили показать озеро, где он купался, ловил рыбу, катался на коньках. Пошли, но за нами бежит родственник с криком: «Остановитесь! Вернитесь!» Догнал и чуть не побил нашего отца. Задыхаясь, говорит, говорит и плачет. Оказывается озеро заминировано. Еще не дошла до него очередь обезвредить. Вокруг натянута проволока, стоят и лежат столбы с досками: «Мины», «Опасно, мины».

Вот так нас спасли от гибели. Спасибо. После этого случая нас не отпускали одних. Так и не удалось показать красоту детства. Вместо радости полное огорчение и печаль, горечь.

В следующие приезды мы увидели, что много было сделано, обезврежено. Строились дома, разбирали блиндажи, была убрана разбитая техника. Поля и огороды разминировали, засеяли. Когда пахали, копали, находили много погибших бойцов. Переносили их на кладбище, в общую могилу, хоронили по возможности с почестями. Так рассказывали родители и соседи. И добавляли: «А где-то их считают пропавшими без вести и ждут»… Посетили и мы это кладбище, возложили цветы. У нас тоже младший брат мужа пропал без вести. Мама, свекровь моя, ждала своего Гришеньку до самой смерти, берегла его вещи, тетради, книги.

В один из приездов дедушка повел нас показать заросли малины. Она как раз поспевала. И тут не обошлось без приключений. Сидели, ели малину, не с рынка, а с кустов. Дедушка посадил внука на плечи, чтобы больше увидел, а он кричит: «Дедушка, а у вас собака тоже ест малину?» Оказалось, рядом лакомился медведь…

Так мы, наша семья, прикоснулись к проклятой войне. Наши дети теперь тоже взрослые, они рассказывают своим детям — нашим внукам, правнукам. И у всех одно великое желание: жить и трудиться мирно — без войны!

А. СУЕТОВА, 95 лет.

Бишкек.