Размышляя о выборе человеком жизненного пути, писатель Константин Паустовский сказал, что слово «призвание» произошло от слова «зов», имея в виду прежде всего зов собственного сердца.

Маленькой Свете повезло. Ее родители заметили ростки способностей дочки и помогли взрастить их.

В детском саду Светланка обожала музыкальные занятия и шла на них с удовольствием. А однажды ее заинтересовал таинственный короб, стоявший дома на шифоньере. «Пап, а что там?» — спросила любознательная дочка. Отец достал из коробки баян и начал играть.

— Меня это привлекло, — вспоминает артистка. – Я готова была тут же начать учиться, но отец, прекрасно подбиравший мелодии на слух, посоветовал мне сначала изучить нотный материал.

Так Света оказалась в кружке баянистов Фрунзенского дворца пионеров. Руководитель его В. Щукин сразу заметил, что девочка музыкальна и схватывает все на лету. Однако розовой мечтой школьницы было пианино. К поре, когда ей исполнилось почти 12 лет, родители накопили денег  и купили долгожданный инструмент. Можно было идти в музыкальную школу. И тут первое препятствие – предложили идти опять в класс баяна. «Только фортепьяно», — уперлась девочка, не поддаваясь ни на какие уговоры, и добилась-таки своего.

— Мне часто  вспоминается, — поделилась певица, — как в детстве я шила наряды для кукол и при этом любила петь. И у нас дома, и у бабушки было множество разных пластинок. Кумиром стал Робертино Лоретти. Его голос настолько завораживал меня, что я просто млела от восторга. Естественно, знала его репертуар, и это были мои любимые песни.

Маленькая Света обладала и другими способностями. Как-то отец включил магнитофон,  и девочка начала импровизировать в танце, да так, что тот, изумленный, вскрикнул: «Клара, иди сюда скорее, посмотри, что она вытворяет!». Посоветовавшись, родители  отдали ее в балетный кружок-студию при Дворце пионеров, куда ее водила бабушка.

— Я легко садилась на шпагат, была очень гибкой, — рассказывает  Светлана Евгеньевна. Делая небольшую паузу, вдруг признается, как бы в раздумье, — наверное, я и мечтала быть балериной, а стала оперной певицей.  Мечта же  эта мне передалась, пожалуй, от мамы. Она тоже хотела танцевать, но случилась травма ноги, и балетные па стали для нее невозможными. Впрочем, мои занятия в балетной студии были также недолгими. Заболела бабушка, и водить меня стало некому.

Лет в четырнадцать Света оказалась на дискотеке в столичном кинотеатре «Жаштык», что находился в третьем микрорайоне. Там выступал ансамбль. Девочка подошла к музыкантам, попросила их подыграть и запела песню Людмилы Сенчиной: «Хоть поверьте, хоть проверьте, это был чудесный бал…».

— Так состоялось мое первое выступление перед микрофоном, — вспоминает она сегодня. – По натуре я  очень скромная, однако прекрасно помню, что тогда не испытывала ни робости, ни страха, ни стеснения. Просто получала от пения удовольствие.

После 8-го класса подросток поступает в музыкально-педагогическое училище, где многие педагоги и однокурсники говорят, что у нее есть голос, который можно поставить в Институте искусств.

Девушка отправляется в вуз на прослушивание и… опять подножка судьбы: «Да, девочка, — сказала ей педагог, фамилии которой певица не запомнила от огорчения, — мы слышим у тебя колоратурное сопрано, но ты ростом высокая, колоратуры обычно маленькими бывают, выходит несоответствие…».

Расстроившись,  но не поверив этим словам, Гусарова поработала пару лет по специальности, убеждая себя в том, что все в жизни возможно, на невозможное просто требуется больше времени. И оказалась права. Однажды ей в глаза бросилось объявление о наборе в оперную студию при театре оперы и балета. «Вот то, что нужно!» — обрадовалась она.  При поступлении   не было никакого вопроса  о несоответствии роста и голоса, ее приняли без проблем.  Под свое крыло девушку взяла заслуженная артистка республики, одна из основательниц национального оперного искусства Ольга Мартиросова, которая услышала в хорошем от природы, но «сыром» голосе Гусаровой зачатки  отличного сопрано. Студия готовила артистов для хора,  а  обучение в ней было двухгодичным. На втором курсе Светлану прослушали и взяли в хоровой состав театра. К окончанию учебы девушка вышла замуж, родила  дочку. А через год поступила в Институт искусств, в класс народного артиста КР Марлена Темирбекова, который  окончил Московскую консерваторию. Педагог отлично понимал, что голос – это только инструмент, который  еще надо «настраивать».

— Считается, что у меня колоратурное сопрано, — говорит певица, — но благодаря Марлену Болоталиевичу я могу петь и лирические партии, потому что он развивал у меня верхние ноты, тогда как Ольга Павловна – средний регистр. Мартиросова очень много помогала мне и в работе над образами моих героинь.

Знаете, эти два человека были для меня музыкальными отцом и матерью, столь  много они работали со мной, так заботливо опекали, поддерживали морально в трудные моменты моей жизни. И я безмерно благодарна своим наставникам за то, что они, по сути, открыли мне путь на большую сцену.

До последних дней я  навещала Ольгу Павловну, и мне было невыносимо больно, когда ее не стало. Это был светлый, очень талантливый человек. Мы с мамой ходили на спектакли с ее участием  «Чио-Чио-Сан», «Тоска» и не могли сдержать слез, настолько реалистичны и трогательны были образы ее героинь. Когда я пою, в зале тоже плачут.  И умению передавать чувства голосом меня научила именно эта необыкновенная артистка, наша легенда.

Уже студенткой (на третьем курсе) Гусарова была зачислена стаже-

ром в театр. Наконец-то получена долгожданная роль – главной героини. Четыре месяца Светлана работает над образом Джильды в опере Джузеппе Верди «Риголетто», пытается найти в нем что-то созвучное, что тревожило бы и задевало ее лично. Дебютантку по-отечески поддерживает, делится опытом и тонкостями закулисной жизни партнер по спектаклю народный артист республики Эркин Касымов,   блестящим  партиям которого в «Риголетто», «Пиковой даме», «Севильском цирюльнике», «Кармен» и «Осторожно, невеста»  рукоплескал  весь Союз.

После спектакля он даже черкнул на память дебютантке прямо на театральной программке несколько теплых слов, среди которых главным было «дочка».

19 января  1991 года  — день дебюта  в новой ипостаси на  сцене, день волнения и первых щедрых зрительских аплодисментов — Светлана запомнила на всю жизнь. Когда я задала ей вопрос о любимой роли, она сказала, что самый дорогой для нее образ – это Виолетта в опере Верди  «Травиата», а Джильда — как первая любовь, и у нее свое особое место в творческой  «шкатулке» певицы.

В репертуаре Гусаровой Розина в «Севильском цирюльнике», Царица ночи в «Волшебной флейте», Фраскита в «Кармен», Церлина в «Дон Жуане», Прилепа в «Пиковой даме», а также участие в детских спектаклях «Волшебная музыка» и «Красная Шапочка».

К сожалению, афиши театра не могут порадовать зрителя, как в былые времена, разнообразием репертуара, когда шло около 60 оперных спектаклей. Количество последних сегодня сократилось в разы, а значит, уменьшилась и востребованность артистов. По этой  причине многие покинули Кыргызстан.

«Актер должен одинаково уметь и ждать, и спешить», — сказал как-то в одном из интервью Андрей Миронов. Ждать лучших времен – не в характере Светланы. Один за другим она устраивает сольные концерты. Обдумывая их  программу, певица старается включать в них музыкальные шедевры,  услышать которые вживую сегодня кыргызстанцы не могут. Это баркаролла из оперы «Сказки Гофмана» Ж. Оффенбаха, Севильяна из «Дон Сезара де Базана» Ж. Массне, болеро Елены из «Сицилийской вечерни» Дж. Верди, романс Неморино из «Любовного напитка» Г. Доницетти и многое другое. Все сольники Гусаровой пользуются успехом у бишкекской публики, благодарной певице за эти праздники классической музыки.  Светлана всегда знает, зачем выходит на сцену и что хочет сказать в  любой из этих вечеров зрителю. Владея безупречной техникой и благодаря огромному трудолюбию и целеустремленности она с легкостью справляется с колоратурными пассажами. В образах же героинь старается как можно глубже показать многогранность их характеров, поймать, как говорится, нерв. А романсы и песни в ее исполнении  подкупают не только вокальным мастерством, но и неподдельной искренностью и нежной теплотой.

Гусарова всегда помнит, что природный дар – еще не талант. Чтобы он стал настоящим, необходимы постоянное его развитие, постоянное самосовершенствование. И только люди искусства знают, как трудно беспрерывно поддерживать в себе творческую активность. Наверное, не случайно у слов «актер» и «активность» один корень.

Светлана не любит плакаться в жилетку, но ее беспокоит нынешнее отношение к культуре в обществе  вообще и к оперному искусству в частности. Накануне одного из своих сольных концертов она побывала в бишкекской гимназии, номер которой нет смысла называть, потому как положение в других не лучше.

— В классе стоял компьютер, — рассказывает она, — я вставила диск с минусовкой и запела. Ребята замерли. Не думаю, что просто из уважения к взрослому человеку. На их лицах легко просматривались интерес и удивление. Возможно, многие из них впервые слушали живое исполнение классики.

Сообщила им о предстоящем концерте в театре, спросила, кто хочет пойти. Взметнулось вверх несколько рук, однако пришли всего две девочки…    А ведь Дмитрий Шостакович верно заметил, что любителями и знатоками музыки люди не рождаются, а становятся. И чтобы полюбить музыку,  надо прежде всего ее слушать.

Не согласиться с певицей невозможно, как и с Марком Твеном, язвительно заметившим, что «на каждые 50 человек, посещающих оперу, быть может,  один любит ее уже сейчас, из прочих 49 большинство, как мне кажется, ходит в оперу затем, чтобы научиться ее любить». Впрочем,  уже  желание «научиться любить», думается,  заслуживает похвалы.

Однако современное поколение молодых, воспитанное на попсе и роке,  похоже,  напрочь лишено его.

И замечательно, что на сольный концерт Гусаровой пришли хотя бы две девочки, пытающиеся полюбить классику.

В советское время существовали специальные абонементы для коллективного посещения школьниками спектаклей. Автору этих строк – выпускнице 28-й фрунзенской школы – повезло. Ребят не водили тупо строем на балет или  оперу. Перед посещением педагоги знакомили учеников с либретто, рассказывали об артистах, которые будут заняты в спектакле, об авторе, о его судьбе и жизни. Иногда даже прослушивали пластинки с какой-либо арией из предстоящего спектакля.

Не скажу, что все в классе стали поклонниками классики, но сидевшая тогда со мной за одной партой девочка, не учившаяся в музыкальной школе, выросшая в семье рабочих завода им. Ленина, имеет сегодня прекрасную фонотеку и непременно посещает театры оперы и балета в городах, где ей случается бывать. Ну а остальные одноклассники по крайне мере никогда не скажут, что в опере уж лучше петь, чем ее слушать.

Мария Каллас, мировая оперная дива, рассуждая о судьбе артистов, заметила, что женщина, посвятившая себя искусству, не может быть счастлива в личной жизни.

— Вы  счастливая женщина? – задала и я вопрос Светлане Гусаровой.

— Да, — мгновенно ответила она.  – У меня хороший муж, с которым мы вместе уже больше четверти века. Он – моя опора, та самая каменная стена, защищающая от житейских бурь. У меня прекрасные дочь и сын. Семья меня поддерживает, нет никаких препятствий для занятий творчеством.

— А о чем мечтает счастливая женщина? – задаю не самый оригинальный вопрос журналистов ей на прощание.

— Спеть  партию Шамаханской царицы в «Золотом петушке» Римского-Корсакова. И еще о том, чтобы было поменьше огорчений в жизни,  а  действительность  становилась лучше с каждым днем, чтобы жили мы в мире и никто из моих близких не болел.

Вот уже десятый год работаю  одновременно  иллюстратором в консерватории. Передаю опыт пианистам, будущим концертмейстерам. Пою арии, романсы, а они учатся аккомпанировать. В работе со студентами  мало моих вокальных данных и опыта, требуется  еще и педагогический подход. Так что хочется освоить премудрости преподавания,  стать хорошим педагогом.