В поиске тем для новых материалов мы, журналисты, часто гонимся за героями. А жизнь ведь состоит не только из героического. Более того, она создается простыми, обычными людьми. Будь таких, как Кочкон и Ширин Аманбаевы, у нас больше, воспитывай все своих детей так, как они, не сидела бы сейчас треть страны на чемоданах, навострив лыжи на Россию или еще куда…

О Кочконе Аманбаеве я узнала случайно от одного из его сыновей. Переполненный чувствами к недавно умершему отцу, он попросил описать историю его жизни. А история обыденная, корнями упирающаяся в трагедию, как и у многих из нас. Она заключается в том, что род Аманбаевых был крепким, состоятельным, и в начале прошлого века его раскулачили. Лишившись всего нажитого, Аманбай бий двинулся из Тонского района Иссык-Кульской области в Джумгал, к родственникам. Осел у подножья перевала Кызарт в селе, которое так и называется: Кызарт. Кочкон появился на свет уже в новом краю во время очередной кочевки (кочуу), поэтому ему и дали такое имя. Прошли перевал, начали спуск домой, тут он и родился. Мать была сильная женщина: перерезала пуповину, запеленала младенца, крепко обмотала себе живот, и семья продолжила путь.
Отца Кочкон лишился рано, и его растил брат, который был старше на 20 лет. Он и отправил его на учебу во Фрунзе, снабдив чемоданом денег, рассказ о котором со временем превратился в семейную легенду. Кочкон поступил в финансовый техникум, но проучился недолго: женился он рано, в семье подрастали трое ребятишек, надо было поднимать их на ноги, и парень вернулся в родное село. О том, что недоучился, Кочкон сожалел, поэтому каждому из своих сыновей и дочерей, которые желали получить высшее или среднее специальное образование, он давал такую возможность. А сам, вернувшись в те годы в родное село, сначала трудился на разных работах, а потом попросился в чабаны. Так легче было прокормить семью, которая росла из года в год, и содержать скот. Те, кто жил в те времена, знает: количество живности на домашних подворьях строго контролировалось сельсоветом. А Кочкон всегда хотел, чтобы его семья ни в чем не нуждалась и ни от кого не зависела, поэтому выращивал много скота (за это в айыле его называли Уйлубай). Так и проработал всю жизнь до самого распада совхоза чабаном. А Ширин трудилась его помощницей, отправляясь вместе с ним каждый год весной на жайлоо.
Ширин была родом из соседнего айыла. Они создали свою семью по обоюдному согласию, и с тех пор ни одно решение в их семье не принималось спонтанно — обсуждали его вместе. Сыновья Рахат и Тилек вспоминают: «У нас в доме отношения были очень тонкие: никто никому не говорил грубых слов, обращались уважительно». Примером служили взаимоотношения отца и матери. Мать славилась как искусница: шила, вышивала. Убранство юрты она полностью составляла сама. Многие в селе, собирая приданое дочерям, приходили к ней за советом. Кроме того, в юности она читала много книг, и каждый день по часу-полтора пересказывала детям содержание «Манаса».
У родителей самого Кочкона детей было мало, и у Ширин большинство братьев и сестер умерли в младенчестве. Возможно, поэтому они решили, что в их собственном гнезде будет много ребятишек. Они вырастили пять сыновей и семь дочерей — всего 12 детей. Ширин получила звание матери-героини.
…Круглый год в семье был наполнен хлопотами. Дети во всем помогали родителям. С теплом младшие откочевывали вместе со взрослыми в горы, старшие оставались вести домашнее хозяйство. Как рассказывают Рахат и Тилек, мальчишкам особенно нравилось помогать отцу, потому что часто это было связано с ездой на лошади: отогнать и пасти овец, заготовить сена… Скашивая луг и собирая скирду, Кочкон поговаривал: «Жазгы бир кундук иш — бир жылдык аш» (один летний день год кормит). Кроме ухода за скотом, сажали большой огород. Выращивали все, что успевало поспеть до нарынских холодов: и морковку, и картошку, и редьку, только черной смородины росло 25 кустов. Здесь распорядительницей и вдохновительницей выступала мама. Земля, говорила она, не оставит без ответа заботу человека. И богатая почва, напоенная чистой горной водой, действительно откликалась: хрустящей сочной морковкой, которую ребятня поедала с не меньшим удовольствием, чем яблоки и конфеты, вкусной, с гладкими боками картошкой — пожаришь, на всю улицу аромат стоит… «Если денег нет — не отчаивайся. Трудись, и найдешь выход. Всевышний дал руки, чтобы работать», — это тоже из истин, преподанных Аманбаевыми своим детям.
И отец, и мать слыли гордыми людьми. Перед начальством спину не прогибали, не льстили, и детей учили не обманывать. «Ак ийилет, бирок сынбайт» (правда гнется, но не ломается) — было одной из поговорок матери. В то же время, когда люди слетали с должностей, Аманбаевы не отворачивали от них лиц, как это нередко принято. Всегда помогали тем, кто нуждался. Чабанский труд в советское время был нелегок: ответственность за огромные отары, жизнь на отгонах, вдали от дома… Кочкона награждали и дипломами, и грамотами, но он никогда их не афишировал и возмущался, когда кто-то мало трудился, но много получал.
Отец всю жизнь внимательно следил за политическими событиями в стране и, отправляясь на жайлоо, брал с собой приемник. С интересом изучал периодику, понравившиеся материалы вырезал и складывал в «дипломат». А если какая газета ненароком упала в доме на пол, с уважением поднимал, не позволяя ребятишкам топтать. И не разрешал сжигать. С годами, когда центральные издания перестали почтой поступать в глубинку, Кочкон-ата, узнав, что кто-то из столичных детей собирается домой в гости, специально звонил и наказывал, какие газеты захватить с собой. Революцию 2005 года он приветствовал. Но через пару лет разочаровался. В свое время из всей плеяды политиков вычислил Алмазбека Атамбаева и, почему-то поверив в него, в последующем всегда голосовал за него. Однако, как мудрый, много проживший человек, Кочкон-ата был против второй революции, зная, что она принесет смуту и нестабильность.
Двое из детей Аманбаевых получили среднее специальное образование, четверо — высшее. Рахат окончил когда-то в Самаре политехнический институт по специальности «технология обработки металлов» (отец желал, чтобы кто-то из сыновей или дочерей выучился в России) и работал инженером на заводе им. Ленина во Фрунзе. Чолпон — врач-гематолог, заведует лабораторией в одной из столичных поликлиник. У Гулянды свой магазин. У Гульнары, Айнуры, Марата и Канатбека — большое домашнее хозяйство, много скота. У Тилека три профессии: электромеханик, автодорожник и юрист. Гульзат — филолог по специальности, но в последние годы открыла свой косметический салон… Никто не подался на заработки ни в Россию, ни в Казахстан. Половина осела в селе, в том числе в родном Джумгале, остальные живут в Бишкеке. У всех городских, за исключением одной — свои дома и огороды. Земля не пустует, возделывается. В общей сложности у Ширин-апы и Кочкон-аты — 34 внука и 6 правнуков.
… Мать, которую дети всегда видели хлопочущей, заболела и растаяла за год. Отец пережил ее только на пару лет. Раньше он был для дочерей и сыновей, как крылья за спиной, а после ухода своей Ширин как будто сразу постарел. «Когда родителей не стало, у нас возросла ответственность друг за друга. Я задумываюсь: что хорошего должен сделать для братьев и сестер? И точно так же, уверен, думают остальные. Семья — это главная ценность в жизни», — размышляет Рахат.
… Свадьба Рахата была шестой по счету в семье. Вскоре после нее мать собрала всех сыновей и дочерей и пожелала: почаще собирайтесь, смотрите в глаза друг другу и не отдаляйтесь — ни вы, ни ваши дети. С тех пор прошло 23 года. Аманбаевы не реже одного раза в квартал слетаются в дом одного из них по очереди, в том числе и на родной нарынской земле. «Никто из нас не стал ни депутатом, ни большим начальником, — продолжает рассуждать Рахат, — но мы очень благодарны родителям за золотые заповеди, которые они преподали нам».

Кифаят АСКЕРОВА.