Сегодняшнюю медицину иначе как драматической не назовешь: слишком много  людей умирают по вине  медиков. Наши перестроечные врачи не  блещут большой эрудицией, порою абсолютно некомпетентны, гоняют страждущего из кабинета в другой: авось,  кто-нибудь  поставит правильный диагноз. Пренебрегают сбором  анамнеза, хотя тщательный опрос позволяет  поставить не только правильно диагноз, но  и изучить больного, понять его страхи, отношение к лечению.
Приходится повторить банальное: в медицину человек должен идти по призванию, так как эта профессия  трудная и опасная — контактируешь, бывает, и с инфекционными, психически неуравновешенными,  неизлечимыми больными. И если у тебя нет сострадания, выбери лучше другое дело.

… При анонимном опросе студентов одного из московских  вузов  спросили:  «Что вас побуждает стать врачами?» 70%  ответили: «Деньги». Взяточничество, поборы стали нормой  нашей жизни.  Врачи назначают дорогостоящие  обследования, которые  иногда совершенно не нужны.  Сотрудничая с  фирмами, выписывают дорогостоящие лекарства, продают совершенно бесполезные БАДы. У человека не спрашивают, а может ли он купить все это при  нищенской зарплате или пенсии? И бледные, малокровные люди покупают, отказывая себе  в питании.
… Врач-уролог в 1-й  бишкекской больнице поставил больному диагноз —  аденома предстательной железы, при этом добавил, что  до рака недалеко. Предложил: приходите с деньгами, прооперирую пока  не поздно. Это было в доме, где я  живу: утром больного нашли повесившимся  на перекладине двери. Вот тебе и первая  заповедь Гиппократа: «Не навреди».
Моего мужа  тоже оперировали  в этой больнице. Взятку дала небольшую,  сказала, что рассчитаюсь при выписке.  Медикаменты покупала в большом количестве, ежедневные капельницы, антибиотики —  последние куда-то исчезали. Из-за  того, что вовремя не сделали перевязку, у мужа началось гнойное  поражение мочевого пузыря, почек. Развилось септическое  состояние. Пошла в горздрав просить гумпомощь. На мое счастье  в кабинете главного бухгалтера оказался главный врач. До сих пор благодарю ее, она вызвала лечврача, завотделением. Откачали 0,5 литра гноя из почек,  и  муж сразу пошел на поправку. Лекарств никаких у меня  не просили,   выделили и плазму, и антибиотики.
… За удаленный у  меня желчный  пузырь «отблагодарила» врача $ 300.
А вот моего племянника, 27-летнего парня, безграмотные и бездушные медики отправили в мир иной. Терапевт ЦСМ № 18 (неизвестно по каким симптомам) поставила ему  экссудативный  плеврит, направила в  1-ю ГБ, где при  плевральной пункции жидкость не получили. Никто не удосужился  посмотреть у человека живот, который «кричал», что нужна операция. Поскольку у парня  держалась температура, направили далее   в туббольницу,  авось, там поставят правильный диагноз. В туббольнице, даже не осматривая, сразу накормили горстью таблеток. Открылось  кишечное кровотечение, и, чтобы избавиться от  проблемного больного, его быстро выписали  домой, предложив вызвать «скорую помощь». Врач «скорой помощи» — молодой, очень  старательный — сразу обратил внимание  на живот и сказал, что нужно ехать в хирургию. Однако там больного не приняли, так как  кровотечение кишечное, и направили в проктологию (причем матери везде приходилось платить за  койко-место). Больного смотрит ординатор и сразу, невзирая на кровотечение и не обращая внимания на «острый живот», вставляет ему ректоскоп, кровь заливает все. Привезли ходячего, превратили в лежачего и при  низком гемоглобине уже неоперабельного. Мать покупает кровь, дорогие антибиотики. Вливают кровь в вену, а из кишечника она  выливается. Врач говорит матери: что  вы шум поднимаете — у него состояние удовлетворительное. Ночью в «удовлетворительном состоянии» больного  переводят в реанимацию, где он через 20 минут умирает.  Вскрытие показало гнойное расплавление поджелудочной железы, скопление гноя и крови в  забрюшинном пространстве, перитонит.
К сожалению, подобные примеры я могу приводить еще и еще.
… В прошлом году мой коллега проходил  месячную специализацию. Рассказывал, на вопрос:  какое у нас сердце? — некоторые слушатели курсов  отвечали: трехкамерное.  А ведь профессия врача обязывает: учиться, учиться и учиться, наизусть знать  острую патологию всех  органов.
У меня была очень хорошая знакомая, жила  в соседнем доме, работала в спецскорой,  как она называла, «цэковской». У нее  имелась единственная книга по терапии. Я спросила как-то: «Валя, а как ты работаешь?».  Она ответила:  «Вожу больных: не примут в одной больнице, везу в другую,  пока не пристрою». В 1998 г. ей было 40 лет, в 2000 г. она уехала в Россию.
Конечно, есть врачи, которые пропускают боль человека через свое  сердце, вкладывают в него душу. Но их гораздо меньше.
Советское время  критикуют и говорят, что  тогда было все ужасно. Нет, по сравнению с сегодняшним  было даже очень  неплохо.  Медпомощь оказывали бесплатно, всем нуждающимся назначали также бесплатные дорогостоящие лекарства (например церебролизин, который сейчас стоит около 1 тысячи сомов), массаж, физиолечение, антибиотики. Парализованных, тяжелых  держали в  стационаре до двух месяцев до выздоровления.
Я советский врач и горжусь этим.  Окончила вначале четырехгодичный техникум (фельдшерско-акушерское отделение). Тогда  нас посылали отрабатывать, и я  попала по распределению в урочище Суусамыр. Мне не было и 18 лет, но я  принимала роды, лечила больных, делала внутривенные инъекции. Сегодня многие врачи не умеют их делать, а  про капельницы и говорить нечего.
После Суусамыра  устроилась  в бишкекскую больницу (в реанимационное отделение). Мы, медсестры, сами определяли группу крови, давали  масочный наркоз перед операцией, переливали кровь. В 1960 г. поступила в институт. Училась  и работала. Нас учила ленинградская  профессура. А на работе  в нас  вкладывали душу хирурги М. Мамакеев, Э. Акрамов, К. Нигматулин. Привозили тяжелых больных с перитонитами, огнестрельными ранениями сердца, но смертность  была нулевой. После института меня направили в Сокулукскую ЦРБ, в которой тогда  насчитывалось 600 коек. Мне было 28 лет, а трудовой стаж  составлял уже  10 лет. В селе работать трудно, в Сокулукском районе на то время жили 180 тысяч населения. Каждый день приходилось принимать до 30-40 больных: они приезжали  из Нижнечуйска, Джаны-Джера — за 80 км, не отправишь же назад до завтра.  Все врачи два раза в месяц бесплатно дежурили в приемном покое и на «скорой помощи». Узкие специалисты работали еще и в военкомате во время призыва. А так как главврач ЦРБ в свое время дал мне путевку на специализацию по невропатологии (4 месяца в Ташкенте), затем  по психиатрии (4 месяца) во Фрунзе, а также по  дерматовенерологии и наркологии, мне приходилось в военкомате работать за троих.  Иногда целый день — на одном  стакане чая.  Но были еще молодость, сила, любовь к своей профессии, все  выдерживала. Получала  благодарности, наградили медалью «Ветеран труда», избрали  делегатом на IX съезд общества «Знание», который проходил в Кремле.
В советское время нам  взяток не давали, уважали.  А мы с любовью, сочувствием  относились к своим больным и, не преувеличиваю, вытаскивали их с «того  света», получая моральное удовлетворение.
Лечили не только лекарствами, но и словом. Иногда беседа с больным помогала лучше  всякой таблетки. Главный врач больницы  раз в квартал устраивал экзамены на  соответствие  должности. Оргметодкабинет составлял билеты из семи-восьми вопросов по  неотложной терапии. Мы должны были  знать на «отлично» симптомы «острого живота», рассказать клинику, методы лечения, обследования. Знать атипичные формы инфаркта и какую неотложную помощь нужно оказать при  аллергических состояниях.  Все врачи читали лекции по своей  специальности для населения,  обучали оказанию первой помощи до приезда врача.  И еще требовалось обязательно написать 2-3 статьи в местную газету «Народная трибуна».
Потому советские врачи были намного опытнее, мудрее и человечнее.  Пора бы уж нашему Министерству здравоохранения задуматься, что Кыргызстан по смертности, малокровию, инфекционным болезням, туберкулезу, раку едва ли ни впереди всей планеты. Сделать выводы и лечить больную медицину.

Галина Ивановна КЛИМЕНКО, член Партии пенсионеров.