Помните фразу Горького «Рожденный ползать летать не может»? Сколько  в ней  пренебрежения, уничтожающего превосходства. В разные времена и в разных ситуациях, но с одним и тем же смыслом ее произносили  так, что вот человек был, а вот его уже и нет. Да и сам автор вкладывал в   эту фразу все то же отрицательное отношение.
А почему собственно  твердо ходить по земле и быть  обычным человеком это так уж  плохо. А потом, в том же небе  парят не только соколы, но и стервятники, воронье, грифы. Кстати, даже великий Сергей  Королев, конструктор ракет, сам никогда на них не летал. Так что тем, кто летает в небе, крылья дают те, кто   топает по земле. А как же Икар?
Что Икар — мечтатель и неудачник. Надо было хорошо учиться в  школе, не пропускать уроков  физики и не пренебрегать советами старших. И вообще поответственнее относиться  к своим  увлечениям. А то века минут, и люди  будут вспоминать твое имя то ли хорошо, то ли плохо. В зависимости от  ситуации и настроения.
А вот моего собеседника  нельзя упрекнуть ни в чем. И что  касалось школы, института, работы, все конкретно, четко, без всяких  двусмысленностей. Он — врач.  Причем очень хороший врач. Из той старой гвардии, которой становится  все меньше. В смысле полученных знаний, преданности профессии.
Природа по-царски щедро одарила его: внешность, статность. Даже имя Би-Султан (дважды владыка). А вот ум и профессионализм — это заслуга только его самого —  невропатолога, врача высшей категории Бисултана Усмановича Гелесханова. А еще — его руки,  крепкие и нежные, обвалакивающие и  успокаивающие. Руки хорошего  мужчины и первоклассного врача.
Несколько лет назад я, измученная неправильным диагнозом и глупым лечением, появилась у него в кабинете. Нестерпимо болела спина, ныло и хрумкало в коленках. И это после месяцев лечения в одном из медицинских центров с преобладанием грязевых обертываний и массажа. Это я потом узнала:  еще месяц подобных процедур, и паралич был бы неизбежен.

— Отчего же так, ведь я не  грузчик и не шахтер. Тяжести не поднимала, и вдруг диагноз — межпозвонковая грыжа.
— Грузчики как раз от такой болезни избавлены.
В том-то и коварство этой болезни,  что ею чаще всего страдают люди, далекие от тяжелого физического труда. Элементарнейший пример — слишком мягкая постель (перина), неудобные  позы во время сна на высоких подушках. Или вот: уронили на пол ручку, неловко повернулись, чтобы ее поднять. Межпозвоночная грыжа — это нарушение в обменных процессах, проходящих в  позвонковых  дисках. К ним поступает меньшее количество жидкости, они начинают сдвигаться, образуя на своем старом месте нарост, грыжу. А она  давит на нервные окончания, принося нам невыносимую боль. Это в лучшем случае. Но этот нарост растет,  создает еще большее давление на нервные окончания, начинают  плохо работать многие внутренние органы. Могут события развиваться и по худшему  варианту — давление на спинной мозг,  а это уже не лечится.

— Вот вы сказали о мягкой  постели. В давние времена ведь обязательной частью приданого были перина, большие перьевые или даже  пуховые подушки. Получается,  молодоженов заранее обрекали на болезнь.
— Излишне хорошо тоже плохо. Кто ж это знал. Спали, да и спали.  Зарабатывали себе болячки. Но первопричину напасти никому и в голову не приходило искать в постели. От кровати  были только приятные  воспоминания. А чему вы улыбаетесь? Я имею в виду сон. А вы о чем  подумали?

— И я про сладкий сон после  тяжелой работы… но мы как-то ушли от темы разговора.
— Нет, почему же. Ведь тяжелую работу тоже надо умело выполнять. Попробуйте поднимите рывком с пола  что-нибудь килограммов на 7-10. И  очень скоро — вы наш клиент.

— Но ведь спортсмены поднимают тяжести и побольше.
— Во-первых, у них подготовка к этому, и не один год. А, во-вторых, спина у них закреплена кожаным поясом в 35  сантиметров шириной. И, наконец, от поднятия тяжестей у этих людей свои  проблемы со здоровьем, что не дай Бог никому.

— Вы наговорили о межпозвонковой  грыже таких страхов, что кажется,  стоит заболеть этим недугом и ты совсем близок к смерти.
— Ну зачем уж так. Помните загадку, что дается бесплатно и быстро заканчивается? Здоровье. И им надо заниматься. Согласитесь, что и безобидная простуда может плохо закончиться. А чтобы этого не случилось, и работают врачи. Наш центр лечит заболевания нервной системы и опорно-двигательного аппарата. Для этого у нас есть кабинеты мануальной терапии, иглорефлексотерапии, тракции (вытягивание) позвоночника. Путь этот от горьких слез до улыбки от радости движения порой очень тернистый. Но мы помогаем людям как умеем.
Здесь мне хотелось бы сделать  небольшое отступление. За рабочий день здесь принимают до 30 человек. И, как правило,  треть из них — бесплатно. Человек хорошей  советской школы Бисултан Усманович  не может отказать, если люди пришли  к нему за помощью. А приходят сюда люди  разных социальных слоев. И, скажем, мне в поликлинике категорически настаивали на  операции. А это 2,5 месяца неподвижности  и лежания только на животе. Это даже представить невозможно.
Здесь же в центре  с операцией  не торопились. И оказались правы. Через  восемь процедур я забыла о своей болезни.  И, конечно, мой низкий поклон не только Гелесханову, но и его помощникам    Бислану Гелесханову, Дагмаре Хасиевой и верной и преданной центру медсестре Олесе  Денисенко.

— Бисултан Усманович, вы говорили о том, что при заболеваниях позвоночника не стоит торопиться с хирургическим вмешательством. Жизнь  подтвердила  справедливость этих слов. Но ведь как-то раньше справлялись с этим недугом. Не может быть, чтобы люди за столько  лет не нашли от этой напасти   какой-то рецепт народной медицины.
— Конечно, есть такие снадобья, но, подчеркиваю, они идут как поддерживающее средство при основном лечении. От остеохондроза (а межпозвонковая  грыжа одна из его разновидностей) избавляются в несколько этапов: купирование  боли, снятие воспалительного процесса, восстановление двигательной функции позвоночника. Но, к сожалению, это длительный, зачастую мучительный процесс, который требует терпения как от пациента, так и от врача. Нередко больного приходится направлять на нейрохирургическое вмешательство. И великое спасибо нашим  нейрохирургам за то, что они блестяще справляются с этой  задачей. Поэтому  преемственность  между неврологом  и нейрохирургом  весьма  важна.

— Сколько  раз по TV видела рекламу: болят колени — помажьте гелем, болит спина — натритесь мазью. Правильно ли все это.
— Болят суставы на руках, ногах, ноет шея,  головные боли — все это прежде всего сигналы  недомогания вашего позвоночника. Ну намажетесь гелем,  на какое-то время боль притупится, а процесс-то продолжается. И стоит очень опасаться  из-за этих  процедур упустить время.

— Вы ведь раньше работали в бишкекской  поликлинике строителей, почему ушли?
— Захотелось самостоятельности, был уверен в своих силах. А когда  попробовал, оказалось, что не все зависит от меня.  Ведь  неврология тесно связана с общей терапией,  нейрохирургией, кардиологией. В нашем  центре содержать таких специалистов  нет возможности. А консультация с ними бывает необходимой очень часто. Не далее как сегодня пришла  женщина. Жалуется на сильные боли в  пояснице. Да, у нее наше заболевание. Но при этом  высокое давление, сердечная недостаточность.

— И как же вы поступили.
— На пояснице сделали блокаду, но при этом  вызвали «скорую помощь» и отправили к  кардиологу.  Наша болезнь может  немного подождать,  но, на мой взгляд,  у нее прединфарктное состояние. Значит, сердце — прежде всего.

— Почему вы выбрали неврологию.
— Мне это направление в медицине показалось самым интересным. А когда я еще в Москве, в клинике  Боткина, прошел специализацию, окончательно понял, что не ошибся. Много лет работал в Сокулуке и в районной больнице, и в поликлинике. Но никогда не пожалел, что стал  врачом.

— Вы человек из советской эпохи, а в нынешних молодых  специалистах что вам не нравится?
— Как я заметил, у них  нет интереса к работе, снизилось качество знаний. Есть на это и объективные причины. Небольшая зарплата — поэтому формальное  отношение к работе. Многие светила  медицины, которые могли чему-то научить, уехали. Да и в самих больницах  порядка мало. Особенно хромают хирургия, диагностика. Вы ведь на себе убедились, что  значит правильно и вовремя  поставленный  диагноз.

— Вот, вот. Один мой знакомый врач говорит так: мой диагноз зависит от того, трезв я или пьян, хорошее у меня настроение или плохое.  Иногда он (диагноз) подтверждается…
— Позвольте мне не комментировать все это. Но будь я хирургом, вероятно бы, сказал, скальпель — панацея от многих болезней. А на своем месте я  утверждаю — лечитесь, наступайте на свои недуги, а не обороняйтесь от них. Моя профессия невропатолог — лечить отклонения от нормы. Но врачи часто предлагают операции людям, которые и без хирургии могут быть здоровыми. Ведь биологические возможности человека  рассчитаны на 120 лет.

Я вам задам, может быть, не совсем удобный вопрос. Но хочу, чтобы вы на него ответили честно, можно?
— Попробуйте.

— Вы интересный, нестарый кавказский мужчина. К вам на прием приходят люди разных  возрастов, в том числе и молоденькие  девушки. Они перед вами раздетые, вы  крутите-вертите  их позвоночник.
— Можете не продолжать. Вы хотите спросить, вызывают ли они у меня эмоции? Отвечаю — нет. Для себя я могу  отметить: эта женщина хорошо  сложена, у этой красивая фигура. Но не более того. В кого бы я тогда превратился, поддаваясь эмоциям. Здесь у меня — табу.

— Но вы же не терпите какие-то человеческие пороки?
— Не терплю хамство и ложь. Считаю, что от них  в жизни все напасти.
Мы почти закончили разговор, когда из приемной донеслось отчаянное: «Доктор, помогите»…  Извинившись, он поднялся и быстро вышел. В комнате,  согнувшись, держась за спину, с зареванным лицом стояла женщина. И твердила  одну и ту же фразу: «Вы мне поможете, скажите?». Как же она напомнила мне меня — такую же  отчаявшуюся,  измученную болью, захлебывающуюся слезами. И, не выдержав уже, я  ответила за доктора: «Конечно же, поможет, не сомневайтесь».

Татьяна САМОШИНА.
Фото Нины ГОРШКОВОЙ.