Main Menu

Он, семья и виноград

Как всегда, во всем виноваты  женщины и вино. Да, еще бы я  сказала — некоторые особенности человеческого характера. Когда в  очередной раз вечно пьяный бог  виноградарства и виноделия Бахус  приставал с непристойностями  к богиням, он был бит  вседержителем Зевсом. Чтобы не обострять и без того накаленную обстановку,  гуляка спустился с Олимпа на Землю и прилег проспаться.


Спящего небесного жителя  люди и раньше частенько видели. На этот раз один из любопытных оторвал кусочек виноградной лозы от венка, опоясавшего голову высокопоставленного пьяницы. Как  известно, лучше всего приживается  украденное, тем более что боги не  любили ничем с людьми делиться. Так случилось и на этот раз. Спасибо тому, кто осмелился это  сделать, хотя в душе понимаем  — красть нехорошо. Но факт остается фактом – прижилась у людей и дала урожай виноградная лоза.  Кстати, этим человеком был тот самый Ной. А произошло все в Армении.
Это случилось давным-давно. Но и сейчас о винограде он может говорить  часами. И не сказки рассказывать, а  сущую правду. Он – это мой собеседник, известный в Киргизии любитель-селекционер, виноградарь Владимир Афанасьевич Дьяченко.  Симпатичный,  интеллигентный мужчина, хорошо и со вкусом  одетый,   подтянутый, с красивыми холеными  руками.
Мне сложно представить его, скажем, с лопатой или секатором в руках, чумазого. И тем не менее одиннадцать соток земли, что принадлежат его семье на улице Болотной,  перекопаны, перебраны по крупинке сотни раз этими самыми руками. Мы встречались много раз, но я никогда  не заставала его за работой. Кажется, все тут делается само собой – легко и просто.
— Я несколько смущен. Честное слово, никогда не задумывался о своем  внешнем виде. Но хорошо одеться  люблю, вы правы. Мне это от отца  передалось. Он был щеголем, даже в трудные пятидесятые  годы.  Помню, всегда  говорил: «Не гонись  за дорогими вещами. Даже в самом простом костюме, но чистом, отглаженном и хорошо сидящем,   ты будешь первым парнем на деревне». Эту мысль я и своим  дочерям проповедую. Не всегда, правда, получается. Но сейчас и времена другие, и  возможности.
— Владимир Афанасьевич, но все-таки тема нашего разговора несколько иная.  Мы хотели поговорить об увлечении,  ставшем смыслом всей вашей жизни.
— О виноградарстве…  Кроме хорошей одежды, люблю свою семью, свой  виноградник — то есть дело, которым буду заниматься теперь до конца своих дней. Нет, давайте в такой последовательности: семья, виноградник и так далее.
— А почему теперь? Раньше, значит,  все было от случая к случаю?
Как у всех – после работы, в свободную минутку…
— Пенсионер потому что. Раньше виноградом занимался отец. Но, по правде говоря, у него не особенно получалось, а у меня времени не было – работал начальником сборочного цеха  на заводе ЭВМ. Но даже тогда тянуло меня к виноградной лозе. Книг сколько  прочитал – жуть. Думаю, что на  специализированном факультете курс лекций могу читать не хуже иного профессора.
Эх, не  тому и не там я  учился. Я же россиянин, из Свердловска.  В Киргизии живу только с 1973 года. И приехал сюда случайно: отдыхал по «горящей» путевке на Иссык-Куле. Напротив  завода ЭВМ сломался наш автобус. Пока его ремонтировали, смотрю — на листочке  объявление «Требуются… «Вот так и  началась моя новая жизнь на этой земле. Край здесь благодатный —  климат, вода, солнце, а какие люди – гостеприимные, сердечные. Здесь и жену встретил. После этого  вообще  родной мне стала Киргизия. В советское время люди тут жили как  у Христа за пазухой.
— Вы обо всем говорите в прошедшем времени: климат, вода, люди.
— Да, все изменилось. Вы сами-то не чувствуете? И климат другой, и  люди. Жизнь стала злее, циничнее. И народ такой же. И  не он в этом виноват. Я помню, мы ехали  в Нарын в командировку. В  каком-то селе застала нас ночь, постучались в первый попавшийся дом. И нас, четырех незнакомых мужчин, накормили, напоили, спать уложили, утром в дорогу снарядили. Не уверен, что сейчас  было бы то же самое. Да и в такую дальнюю командировку я бы не решился сейчас ехать.
Вы думаете, зачем  Запад так  стремился развалить нашу великую страну и изо всех сил лез в национальные  республики? Им нужны были наши военные  разработки, то, что в свое время   хранилось под грифом «совершенно секретно». Я то уж знаю, о чем говорю.  А мы все продали за копейки и разбазарили за китайский  ширпотреб. Больно…
— Владимир Афанасьевич, я вас  очень хорошо понимаю и разделяю вашу боль. Но мы опять отошли от темы.
— Да-да, простите, но душа болит, ведь родное все, близкое. Если бы не мой   виноградник, от переживаний с ума бы сошел.  Особенно тяжело было в девяностые годы.
… Он умолк на несколько минут. И я почти физически почувствовала боль души этого человека, хотя  уже много  лет он не работает на  родном  заводе. Дьяченко встрепенулся так же неожиданно, как и умолк.
— Давайте о хорошем. Знаете, сколько у меня сортов?  60! Из Бразилии и Аргентины, Ирана и Индии. С нашего юга – Оша на любой вкус, на любой характер.
И показал.
Все мои  познания относительно винограда связаны  с работой во время летних каникул в Институте земледелия. Многочисленные бригады трудились на  виноградных плантациях, относящихся к отделу, который  возглавляла  Елена Ивановна Сосина. Оттуда я помню названия — «тайфун» розовый, мускат черный.
Но скажу откровенно – такого винограда, как у Владимира Афанасьевича, не  видела никогда.
Фамилия Сосина в  республике известная. Она очень   ревностно относилась ко всем, кто был хоть как-то связан с  лозой. Но, согласитесь,  с возможностями  научно-исследовательского института, обменом семенным материалом, экспедициями по всему свету, самыми лучшими землями… И что в итоге:  четыре столовых сорта и четыре винных. Это за 27 лет работы! Негусто, правда?  Огромные площади были заняты сортами, не представлявшими никакой ценности. Это и не по-хозяйски, и не по-научному.
У Дьяченко я увидела такое, скажу я вам, чего не видела в своей жизни никогда, – кисти весят четыре и более килограммов. Я не знаю, как их держит  виноградная лоза. Одно слово – жуть. В смысле «очень хорошо». Виноград здесь в основном черный. Но нет, вот куст раскидистый,  шикарный, можно сказать. Сорт называется  «хусайне» золотой. Одной рукой  поднять кисть невозможно. Каждая виноградина солнечного цвета величиной с теннисный мячик, а весом — 25 граммов. Нет-нет, даже больше. Вот это виноград так  виноград. Таких шесть-семь кистей, и больше на зиму для семьи не надо.
— Этот виноград я привез из Оша, —  видя наш нездоровый интерес, говорит хозяин. — Сначала увидел на базаре, урожай продавал  седобородый аксакал.  Несколько дней уговаривал его  продать чебуки. Ни в какую: зачем тебе в Россию везти – там виноград не растет. Давай паспорт с пропиской показывать. Еле уговорил. Прошли годы, и вот что получилось.
— А вы пробуйте все, что увидите, не стесняйтесь, — обращается хозяин к нам.
Мы и не стеснялись. Иногда становилось стыдно за себя. С голодного края,  что ли, приехали, никогда ничего хорошего, что ли, не ели?
Скажу честно, такого не  видели и не ели. Да и ручонки наши как-то сами тянулись к ягодам.  Но больше  двух  в рот не помещалось.  Еще нас удивил черный необычный  сорт. Ягоды раскидистые, с матовым  отливом и очень   необычные. Вы, наверное, помните сорт «дамский пальчик». Эта ягода такая же, только заканчивается тоненько и  загнуто, как у болгарского полугорького перца. И называется не так деликатно – «ведьмины пальцы». Но, скажу я вам, попробовав этих самых «пальцев»,  дамских не хочу. Вкус  специфический, завораживающий. Волшебный, можно сказать.
Чего мы только в этот раз не пробовали:  и мускатных всяких-превсяких,   и кишмиша невероятного, и нежнейшего «севаня», и «бируинца». После этого винограда  за наш  домашний (даже не знаю, какого сорта) розового цвета и, казалось бы, неплохого на вкус стало стыдно.
— Я вам покажу сейчас два новых сорта, выведенных мною.  Урожай получил только в этом году, – Владимир Афанасьевич подвел нас к лозе, на которой  висело множество гроздей темно-коричневого цвета. – Пробуйте.
Мы, конечно,  как всегда и с удовольствием. Так сказать, за милую душу.   Ягоды  ядреные,  кожица упругая. Такое ощущение, что откусываешь яблоко. Тем более что ягоды  огромные. А вкус… Его передать  нельзя, какой-то свежий, чуть горчит и в то же  время освежает. Словом, не похож ни на что, запоминается сразу. Потому,  что до этого было  съедено множество других ягод, и, пресытившись, язык отказывался  различать новую порцию. Но этот мне показался, как говорил Райкин,  специфическим.
— Именно так, — поддерживает меня Владимир Афанасьевич. — А как вам название «Анна», так зовут одну из моих дочерей. В ее честь  так новый сорт назвать хочу.
— Хорошее имя, царское, как и сам виноград.
— А еще один  «Эльдаром» будет. Для винограда неплохое название, правда? Так моего внука зовут.  Ой, я вас  «Людомиром» еще не  угощал. Пройдемте. Увидите, какая это красота. А вкус…  Это в честь жены и другого внука.
Боже мой, он что, заставит нас пробовать все 60 сортов! Что делать? Но хозяину отказывать  нельзя. Идем  по его виноградному  Эдему… Скажу так: вкус – вкуснейший. Других слов нет. Определить, что лучше, пикантнее,  возможности уже нет.
— Владимир Афанасьевич, у вас  ведь остались еще один внук и дочь, а новых сортов пока нет?
— Нет, так будет. Значит, есть для чего  жить, над чем работать.
Весь виноградник Дьяченко  накрыт сверху крупной сеткой.
— Это чтобы птицы не клевали ягоды.
В одном месте  водитель нашей редакционной  машины увидел барахтающегося в сетях воробья.   Подбежал и вынул его из ловушки. Хозяин засмеялся: нарушаете бизнес шестилетнего  внука Дамира – сорок сомов птичка.
— Как это? – не поняли мы.
— Он сначала выпускал бесплатно воробьев, а потом говорит мне: «Дед, это все-таки труд. Мне надо лестницу принести, распутать сети. Прошу  сорок  сомов». Я его спрашиваю: «Почему сорок?». Представляете, что ответил мне: «Пятьдесят ты мне не дашь. А за тридцать сомов я не буду по вашим лозам  ползать!».
— Что тут скажешь? Молодец! Моя бабушка бы сказала «космические дети»…
По правде говоря, очень хотелось знать, как все это богатство  можно вырастить. А главное — сохранить. Ведь, когда виноград созреет, нет отбоя от ос, птиц. Да и чтобы сами ягоды не потрескались, лозы не покрылись жуткими наростами. Обо всем этом спрашиваю хозяина.
— А вы знаете, все это просто. Если чем-то заниматься, то заниматься  серьезно. Ведь даже если виноград растет только для  тени, он  все равно требует ухода. А если хотите ягод, придется повозиться. Хотя  правила несложные: меньше  поливать, вовремя обрабатывать (химикатами), правильно обрезать, вовремя закрывать. Но вы ведь подробнее хотите.
— Я думаю, и мне, и читателям  это будет интересно.
— Ну тогда запоминайте. Поливать не больше шести раз за весну, летом — осенью обрабатывать много раз, потому что виноград любят  все: и человек, и всякие твари. Как обрезать – рассказать  не могу, это надо показывать. Кому интересно,  я  два раза в месяц провожу день открытых дверей. Народу  бывает очень много. Как  закрывать?  Самое главное — не кутайте  в полиэтиленовую пленку. Виноград переживет  мороз в 15 градусов, но сгниет и погибнет от  плесени. Вот сейчас перед  закрытием обработайте лозы  раствором железного купороса. А весной самый простой и  эффективный способ – посадить под кустами винограда петрушку, а еще лучше —  бархатцы. И лозы вам скажут только  спасибо, потому что всяческой твари  будет заметно меньше. Запомните, с 25 октября займитесь первой обрезко винограда.
Виноград – благословенное растение, только оно упоминается в Библии. Сколько я могу еще вам  порассказать!..
Приходите весной, у меня есть  хорошие задумки. Надо вырастить еще три сорта. Не все родственники охвачены – еще имена остались, — смеется он.
— Четыре, Владимир Афанасьевич, —  поправляем мы.
— Почему четыре?
— Очень бы хотелось, чтобы  один из новых сортов вы назвали  своим именем — Владимир.
— Приказ услышан, будем стараться, — то ли в шутку, то ли всерьез взял он под козырек.

Татьяна САМОШИНА.
Фото Игоря САПОЖНИКОВА.



« (Previous News)



Добавить комментарий