В последнее время  в стране активно обсуждается тема внедрения подушевого финансирования в школах. Когда пилотный проект апробировался в некоторых сельских учебных заведениях,  многие чиновники высказывались за реформу, говоря, что это в корне улучшит ситуацию. Сегодня по новому принципу финансирования работает 860 школ республики (40 % от их общего числа). Однако  все чаще слышится критика в адрес нововведения. Так, ряд депутатов считают, что система недоработана или вовсе не подходит для Кыргызстана, потому как  многие сельские школы могут не выжить.
Для разъяснения ситуации  мы решили обратиться в Министерство образования и науки и подробно расспросить, насколько система эффективна и почему вызвала такой резонанс.

Что же такое подушевое финансирование? Суть в том, что финансирование школы исходит из стоимости не  содержания инфраструктуры, учителей, администрации, а  предоставляемой ребенку услуги, ради которого она и создана.
По словам заместителя министра образования  Догдургуль Кендирбаевой, не секрет, что интересами ребенка пренебрегают. Школы не заинтересованы в привлечении детей. Значительное число образовательных учреждений в сельской местности пустует, в классах не более 15 учеников, а иногда и того меньше. Есть школы, где на 12 детей четыре класса (по три ребенка  в каждом). При этом бюджет продолжает финансировать пустующие здания, платить учителю зарплату за час его работы независимо от того, с каким числом ребят он работает — 5 или 45. В этих условиях  часто срабатывает мотиватор — чем меньше детей в классе, тем спокойнее. Ведь финансирование и зарплата  от этого не зависят.
Как следствие за последние 10 лет в среднем количество  учеников одной школы сократилось с 1 164 до 1 012, а общее число школ увеличилось на 140. Численность административно-хозяйственного персонала — почти четыре тысячи человек. Новые школы преимущественно малокомплектные, высокозатратные, размещены в не приспособленных для этого помещениях. Открываются они по инициативе органов местного самоуправления. При этом действующие, расположенные в типовых зданиях,  остаются полупустыми. Хуже того, наметилась  тенденция к тому, что  малокомплектные школы делят учеников  по языкам обучения, еще больше сокращая их количество и удваивая, а иногда и утраивая расходы на оплату труда.

24 предмета вместо 17 оправданны?
К существующему росту  расходов на оплату труда привело увеличение  учебных предметов с 17, которые были в советское время, до 24. В результате общая учебная нагрузка  на треть превысила  мировые стандарты. Думая о зарплате учителей, нарушили все нормы учебной нагрузки на детей. Сколиоз, рассеянное внимание, низкий уровень усвоения учебного  материала — постоянные составляющие наших учеников. Инициатива Министерства образования снизить  уровень загруженности школьников тоже подвергалась критике. Так, руководитель ОО «Таза табигат» Анара Дауталиева  заявила:  «Нашим детям не выжить в современном мире в условиях сокращения нагрузки». В министерстве такое мнение считают однобоким. Дело не в количестве часов нахождения ребенка на уроке, а в содержании образования и качестве работы учителя. Например, ученик в Финляндии получает 684 часа урочной нагрузки в год, у нас — 1 088. При этом финский  ребенок показывает лучший результат по международным исследованиям PISA, а мы последний. В развитых странах  дети учатся не более 800 часов в год, количество учебных предметов меньше, чем у нас. Число дисциплин у нас тоже  самое высокое.  Для примера, в  России — 18 предметов, в Украине и Эстонии — 17, в европейских странах — 12-15.

Куда уходят деньги?
В 2012 году расходы государственного бюджета на школы составили 12,2 миллиарда сомов — вдвое больше, чем в 2010-м. Но это не повлекло улучшения условий образования: обновления библиотек, учебного и компьютерного оборудования. 86% общего бюджета идет на выплаты учителям. При этом они  продолжают выражать недовольство зарплатой. И правы, так как сохраняется уравнительный принцип, то есть педагог получает деньги за час работы независимо от  числа детей и его трудозатрат. Как следствие все расходы, связанные с низким уровнем знаний, и  школьные нужды ложатся на плечи родителей в виде неформальных платежей. По данным обследования домохозяйств, проводимого Нацстаткомом, расходы семей  на школу по стране доходят до миллиарда сомов.

Чем рискуют малокомплектные школы?
Безусловно, переход от гарантированного финансирования классных комплектов, учительских и административных ставок, какими бы неэффективными они ни были, к финансированию ученика имеет свои риски. Но он создает экономические предпосылки для оптимизации как сети школ, так и их внутренней структуры. Причем в риски не всегда попадает малокомплектная школа. Ее бюджет защищен от потерь повышающимся прогрессивным коэффициентом масштаба, максимальное значение которого составляет  2 раза для школ с численностью учеников до 50 человек, а минимальное — 10% для школ  на 250. Неоднократно звучали слова о том, что закрываются школы и в этом виновато подушевое финансирование. Прежде чем делать громкие заявления, необходимо разобраться в происходящем, реальных причинах каждого конкретного случая и попытаться оценить, пострадали ли дети.
Относительно закрытия двух школ в Иссык-Атинском районе.  В Интернациональном айыл окмоту было две школы — «Ак-Ниет» и «Ак-Тилек». Обе рисковые из-за недостаточной численности учащихся. Находятся через дорогу друг от друга. Поэтому было принято решение объединить их, а на базе «Ак-Ниета» открыть детский сад, тем более что школа размещалась в типовом здании бывшего детского сада. На фоне острого дефицита дошкольных учреждений эта  инициатива является обоснованной и рациональной.
В Иссык-Атинском айыл окмоту до 1999 года была одна хорошая типовая школа имени  Болобалаева, в ней обучались  дети  всех сел. Но при проведении Года гор по политическим мотивам здесь  открыли 7 школ, все маленькие, расположенные в неприспособленных помещениях, учителей не хватало, соответственно уровень преподавания оставлял желать лучшего. При этом типовая, расположенная в центре, недобирала  учеников и попадала  в группу  риска вместе со всеми остальными школами. Поэтому как первый шаг приняли решение закрыть Таш-Башатскую школу (в которой обучались  12 детей, размещалась она в бывшем старом магазине) и перевести детей в школу им. Болобалаева.
На территории компактного города Кара-Балта расположено 13 школ, 7  из них имеют  только 50-70% учеников  от проектной мощности зданий. Есть смысл разместить учеников в девяти школах, а высвобожденные здания начальных школ №1 и 2, бывшие детские сады, использовать по профилю, тем более что спрос на дошкольные учреждения в городе очень высок.
В  Токмоке школа №9 им. Крупской расположена в нетиповом, маленьком, плохо отапливаемом здании бывшего общежития, а рядом  на расстоянии 100  метров находится хорошая типовая школа им. Толстого, в которой  не хватает учеников.
Аналогичная ситуация в  Караколе.  Там 11 школ и в трех недостаточно  учащихся. На базе полупустой СШ  № 8 можно  разместить детский сад, рисковую школу №14 объединить с  переполненной №2, в которой дети учились в три смены, создать на ее базе вторую и третью ступени обучения, а в здании школы №2 разместить начальную. Все это позволило бы улучшить ситуацию с дошкольным образованием.
В Кемине рядом стоят школы №1 и 3 с двумя языками обучения — русским и кыргызским. Одна имеет хорошую наполняемость классов с кыргызским языком обучения и низкую с русским, другая наоборот. Если ввести один язык обучения в каждой школе, то возможно за счет улучшения наполняемости высвободить 17 классов и решить проблему финансовых рисков.
Практически по всем регионам есть возможности для  размещения детских садов и сокращения рисков финансирования школ. Но их реализация требует политического решения, которое наталкивается на противостояние директоров школ, желающих сохранить за собой должность.
Высвобожденные бюджетные средства остаются в распоряжении школ и направляются на их нужды. Кроме того,  вопросы открытия и закрытия школ — прерогатива органов местного самоуправления. Таким образом, заявления о закрытии школы №34 в селе  Ала-Бука никоим образом не связаны с внедрением подушевого финансирования, которым охвачены школы Чуйской, Иссык-Кульской, Баткенской областей,  Бишкека и Оша. Кроме того, сведения о закрытии ряда школ в  Бишкеке также безосновательны, считают в министерстве.
Кроме того, непонятно возмущение отдельных чиновников на этом этапе, ведь система начала апробацию еще в 2007 году. По ее итогам провели мониторинг результатов, представили их на рассмотрение Министерства финансов и правительства. По указанию кабмина в 2010-м в реформу были вовлечены учебные учреждения Иссык-Кульской и Баткенской областей. С текущего года по новому принципу заработали и школы Бишкека.
Еще до внедрения неоднократно проводились презентации и обучали работников центральных аппаратов министерств образования и науки, финансов, Государственного агентства по делам местного самоуправления, Чуйского отделения Счетной палаты. На этих встречах реформа находила поддержку и одобрение. Возможно,  тихо противостояли должностные лица, которые теряли право распоряжения средствами школы, и учителя, чью работу коллектив не оценивал высоко, и поэтому они получали низкую стимулирующую часть зарплаты. Вот это и создает негативный фон проводимым реформам,  объясняют в Министерстве образования.

Анна САРАЖИТИНОВА.