В начале ХХ века венгерский зоолог граф Дёрдь Алмаши задумывает грандиозное путешествие в самое сердце Центральной Азии. В спутники себе он выбирает зоолога и препаратора Рудольфа Штуммера фон Траунфельса.

В свое долгое и грандиозное путешествие они отплывают из Будапешта 20 марта 1900 года на пароходе «Рюрик» до черноморского порта Батуми. Затем поездом через Тифлис и Баку добираются до Красноводска и отсюда по только что построенной Закаспийской железной дороге доезжают до Ташкента. Дальше на перекладных до города Верного. «Между Ташкентом и Верным,- пишет Алмаши,- мы насчитали 39 станций-пикетов, сменили 234 лошади и 78 ездовых».
Почтовый тракт, идущий вдоль подножья Александровского хребта через однообразную бесконечную степь, прорезанную глубокими оврагами, 23 апреля доставил их в Пишпек. Этот небольшой городок, принадлежавший Семиреченской области, уже являлся объектом их исследований. Здесь путешественники произвели закупку некоторых мелочей, крайне важных в дальнейших странствиях, и получили весьма полезную и обширную информацию от доброжелательного уездного врача Аскара Гансовича Палопа, который рассказал о природе и населении, об истории колонизации, экономической специализации окрестностей Пишпека. Путешественники были восхищены прекрасным состоянием почтового тракта до моста через реку Чу  и окружающей его картиной — цветущими садами, рисовыми полями среди зеленеющих рощ. Выделялись руины старых мазаров, в которых еще можно было увидеть остатки древней кладки, облицованной керамикой.
С перевала Курдай на юге за рекой Чу во весь рост открылся Александровский хребет, увенчанный самой высокой вершиной — пятитысячником пика Семенова. Далекие вершины излучали в окружающий девственный мир флюоресцентный свет, который, отражаясь от белого снега и сверкающего льда, создавал на фоне неба незабываемую картину степи, обрамленную альпийским великолепием гор.
Верненский участок дороги тоже находился в хорошем состоянии, и 232 версты между Пишпеком и Верным были преодолены менее чем за 24 часа. Затем тарантас путешественники сменили на лодку и целых два месяца собирали образцы фауны в дельте реки Или и ее притоках.
5 июля через Каркыру и Санташ путешественники прибыли в Пржевальск. Отсюда начался самый трудный и интересный этап их странствий — изучение животного мира в той части Тянь-Шаня, откуда истекают реки.
Здесь на Великом водоразделе встречаются представители наземного и водного мира озер и рек Или и Балхаша, Иссык-Куля и Чу, Лоб-Нора и Тарима, Сырдарьи и Арала. И на большую часть его территории еще не ступала нога исследователей.
Еще в окрестностях Пржевальска Дьёрд Алмаши совершает открытие. 19 июля, поднявшись по правому притоку реки Каракол, он увидел зажатое в скалах высокогорное озеро. Проводники сказали ему, что никто из жителей долины не поднимался на эти скалы и  он первый из «некиргизов» увидел это озеро. «Гордость открытия,- пишет Алмаши,- распирала мою грудь, и на правах первооткрывателя я назвал озеро именем Илоны». В топографии Кыргызстана это название не прижилось, и тысячи туристов сегодня знают это озеро как Ала-Кёль.
Штуммер фон Траунфельс занялся изучением беспозвоночных организмов озера Иссык-Куль, а Алмаши готовил экспедицию к высокогорным работам. В Джиргалане окончательно укомплектовали ее состав. Кроме казаков — опытного Ситникова и семнадцатилетнего Кости, в отряд приняли местных жителей Орусбека и Темира, ответственных за вьючных животных, широкоплечего, огромного, как буйвол, сильного, но добродушного Белека, на котором лежала вся трудная работа, и 65-летнего высохшего, но ловкого старика Атая, прекрасно знающего сырты, великолепного охотника. Взяли в аренду юрту,  11 лошадей и 6 верблюдов.
Ранним утром 14 августа после напутствия жителей айыла: «Кудай киши жол берсин!» экспедиция вышла в путь. В первый же день караван преодолел два перевала, 15 часов всадники находились в седлах. Особенно трудным для верблюдов был перевал Ашу-Тор из долины Тюпа в верховья реки Тургень. Тропа проходила среди огромных каменных глыб, и животные сваливались с них, срывая в кровь подушки ступней. В 9 вечера уже за Кара-Кыром в долине Оттука добрались до небольшого айыла, состоящего из пяти юрт, где были гостеприимно встречены самим хозяином — Бексултаном Турсуном. Для путников  приготовили ужин и ароматный чай. А потом зазвучала тихая мелодия и послышались знакомые слова: казан, балта, алма, арпа и сотни других, которые ежедневно используются в человеческой жизни.
И радовалось  сердце от языковой близости киргизов и венгров. «Из своей норы мало видно, и только путешественник узнает, сколько общего у номада-кочевника, мужика у сохи или горожанина-европейца»,- так думал Алмаши. Это была первая ночь в речной системе Сарыджаза, и они пили чай из воды, которая текла в Тарим. Огонь был потушен, и аул крепко спал. Под серебристым светом ущербной луны,  почти как в дневном свете, купались снежные вершины.
Ниже Оттука долина Сарыджаза резко поворачивает на юг и, прорывая гигантские хребты, образует труднопроходимые каньоны. Даже устье Оттука в высокую воду непреодолимо. Река пропиливает черные и сургучные яшмовидные сланцы, крупными глыбами которых завалено и само русло. Алмаши здесь записал легенду, связанную с именем Манаса, который однажды ночью, пытаясь высечь огонь, уронил свой кремень и, не найдя его среди множества мелких камней, обрушил монолитные скалы. Гигантские обломки кремней заполнили  речную долину, обеспечив путников средством для добывания огня. С тех пор название реки Оттукташ (по-русски — кремень) напоминает о героическом подвиге Манаса.
Обойдя этот завал через перевал Торпу и долину реки Койлю, путешественники вышли к Сарыджазу. Но пройти далеко вниз по реке они не смогли: путь перекрыли неприступные скалы и большая вода. Можно было обойти ущелье другими тропами, но на это требовались долгие дни скитаний по горам, а впереди их снова бы встретили еще более дикие и неприступные каньоны, стены которых от реки поднимаются до самой снеговой линии.
Путешественники приняли  решение вернуться назад и посвятить дальнейшую работу верховьям Сарыджаза. Опять же из Оттука перевалом Буркут спустились к Сарыджазу. Алмаши был страстным охотником, и родина горных баранов стала для него раздольем. Архары, видя людей, не бежали от них в панике. Они медленно поднимались, уходили с края обрыва, скрываясь в глубине плато. «Акырын-акырын! Не надо спешить, — говорил ему Атай. — Сегодня вы завалите своего первого кульджу».
Страницы книги Алмаши «Vandor utam Azsia szivebe» (“Странствия в сердце Азии”) наполнены не только увлекательными сценами охоты, но и наблюдениями за жизнью непуганых птиц и зверей на этой территории и замечательными описаниями окружающей природы. Особенно поразила его встреча с Хан-Тенгри: «Поднимаясь вверх среди крутых скал, живописных известняков, мы вышли на ровную поверхность плато, протянувшегося вдоль склона. Я случайно оглянулся и был очарован неповторимой красотой раскинутой над землей картины. Вид был нереальным и потрясающим до слез. Долгое время я сидел в тишине, околдованный этим природным великолепием. Над долиной парила снежная  стена  Сарыджазского хребта.  Невыразимо чистый воздух сглаживал расстояния, прорисовывая мельчайшие детали великолепных вершин. Особенно выделялись пирамида Хан-Тенгри на востоке и безымянный пик на западе. Они имели самые красивые и совершенные формы из всех гор, которые мне были известны. На закате, когда долина погрузилась в глубокие тени и одна за другой исчезали в темноте окружающие ее снежные вершины, только эти два пика горели в закатных лучах, не уступая один другому в своей яркости. Я напряженно следил за этим соперничеством. И Хан-Тенгри выиграл — вершина его еще освещалась солнцем, а розовый свет на вершине западного пика погас. Но эта победа была незначительной. Разница в высоте между этими горами не превышала 1 000 метров. И безымянная вершина заслуживала своего имени. Ни Каульбарс, ни Игнатьев, ни Краснов не упоминают об этой вершине. Так как киргизы, как правило, игнорируют наименования горных вершин, я назвал этот пик в честь своего отца пиком Эди (Эдуарда)». Сегодня эта вершина известна как пик Конституции.
В 1906 году Алмаши совершает еще одно путешествие на Тянь-Шань. Он проявил себя большим специалистом не только в зоологии, но и в географии, тюркологии, этнографии. Бесценны собранные им сведения об одежде, украшениях, утвари, о ремеслах, жилище и быте. Хорошее знание киргизского языка располагало людей к нему, позволило исследовать народные песни, легенды, культовую жизнь народа. В 1911 году он публикует в журнале Keleti Szetle записанный им отрывок из эпоса “Манас” «Прощание с сыном Семетеем». Профессиональный фотограф, он сделал тысячи документальных снимков людей и природы. Познакомиться с материалами, собранными Алмаши в путешествиях, можно в Этнографическом музее Будапешта. Туда недавно на хранение были переданы его путевые альбомы и сотни фотографий.

Владимир ПЕТРОВ,
краевед.