Вся историческая практика человечества характеризуется поиском рациональной модели своего развития. Смена общественно-экономических формаций тому явное подтверждение. Кыргызстан, пребывая в подобном состоянии весь период своей новейшей истории, демонстрирует всю бесплодность этого поиска.

Суть проблемы заключена прежде всего в непонимании и отторжении мнящими себя реформаторами всего многообразия мирового опыта с включением в него своеобразной кыргызской ментальности. Они приспосабливали проводимую ими политику к своему уровню восприятия знаний, подвергая их искажению, усматривая лишь отдельные части реформирования, а целое представлялось им разрозненной мозаикой.
При этом копировалась навязанная извне матрица либеральной модели, декларируемая механизмом экономического развития. Попытки синтезировать её правовую, политико-экономическую систему с проекцией на регионально-клановую фрагментарность ещё не сформировавшегося, как единое целое, кыргызского этноса, естественно, были обречены на неудачу. При этом исключалось понимание либеральной модели как американского проекта, запрограммированного с функциями генерирования консервации экономики в стадии её хронической стагнации. Тем самым обеспечивалась задача форматирования экономики в качестве сырьевого придатка развитых стран. Либеральная модель рассматривается Америкой как современная, правовая, идеологическая, политико-экономическая многовекторная, глобальная технология управления миром. Так, к примеру, программой PESAC, финансируемой Всемирным банком, обанкрочены в 1990-е годы 29 ведущих предприятий Кыргызстана, дававших 80% ВВП страны.
Исходя из этого, возможно ли было принимать в подобных координатах такую логику в качестве алгоритма действий по развитию экономики Кыргызстана? Итоги тридцатилетнего периода вещают об обратном.
Ощущения тупика стали отчётливо проявляться уже в ходе акаевских экспериментов по выстраиванию мифической «кыргызской Швейцарии» с задействованием стратегии рыночной стихии вкупе с броуновским движением. Образ будущего с его либерально-романтическими представлениями окончательно растворился в волюнтаристских вкраплениях в стратегии развития последующих псевдореформаторов.
Все они исключили закономерности причинно-следственных связей процессов развития экономики и общества в целом. При абсолютном доминировании политики над экономикой. А ведь общеизвестно, что экономика определяет как внутреннюю, так и внешнюю политику, проводимую страной.
Не стимулировала развитие экономики и так называемая многовекторность внешней политики Кыргызстана с её кредитно-грантовой, инвестиционной составляющими. Деструктивный правовой инвестиционный климат, выпрашивание финансовой помощи на покрытие дефицитов госбюджета, поддержку нацвалюты, списания госдолгов, в основном Россией, сочетались со спекулятивной позицией в зависимости от того, кто больше даст. Всё это далеко отстояло от подлинного содержания категории многовекторности внешней политики как искусства возможного. В реальности многовекторную политику могут проводить только развитые страны с самодостаточной экономикой и мощными Вооружёнными силами. Вот в таком формате действий и проявлялась международная субъектность Кыргызстана. В итоге, получив более $10 миллиардов за период новейшей истории, не вложив их в развитие экономики по причине расхищения их правящей элитой, мы имеем то, что имеем.
Не увенчалась успехом и попытка выйти в вектор развития задействованием так и не сложившейся в стране политической системы с её квазипартийностью, пребывающей в стадии «политического планктона». Всё это в итоге вылилось в олигархическое псевдопарламентское дезуправление страной, так как партии в Кыргызстане представляют собой политико-финансовые группировки, складывающиеся в зависимости от политической конъюнктуры. Они ведут борьбу за власть в целях установления своего контроля над госбюджетом, кредитно-грантовыми поступлениями, природными ресурсами. Что в последующем, уже в ранге правящей элиты, позволяет им решать задачи самообогащения. Вот и вся азбучная истина борьбы за власть, а не вещаемые разглагольствования о развитии экономики и повышении благосостояния народа. Всё это выдавалось для внутреннего потребления с пустозвонной либеральной риторикой забалтывания реформ.
Но, как известно, ключевой рейтинг демократии — доверие народа к власти. А у нас оно стремится к нулю по причине приватизации олигархатом закреплённой в Конституции демократической системы выборов. Напомню о состоянии легитимности ныне действующего Жогорку Кенеша. Правящая партия СДПК на выборах набрала лишь 27% от принявших участие в голосовании. При этом половина состава избирателей вообще отказалась участвовать в выборах. Как показала практика, реформы и развитие экономики, опять же в рамках либеральной модели, да ещё и в сочетании с псевдопарламентаризмом — понятия абсолютно несовместимые.
Доказательная ущербность либеральной модели отчётливо проявляется и на примере России при президентской форме правления. Роль Путина значительна в части предотвращения распада российской государственности в 1990-е годы, в возрождении мощных Вооружённых сил с их стратегической ядерной триадой, присоединении Крыма, принятии поправок в Конституцию РФ, укрепляющих государственность и суверенитет России. Но Путин остаётся заложником навязанной России при Ельцине либеральной модели. Именно по этой причине, несмотря на наличие бюджетообразующего, высокодоходного нефтегазового сегмента, экономика России так же пребывает в качестве сырьевого придатка развитых стран. Вот красноречивые данные. В экспорте России на сырьё приходится порядка 70%. В том числе треть — на нефть и нефтепродукты, 5% — на газ, ещё 15% — на металлы. Доля зерновых, даже с выходом России на первое место в мире по его производству, составляет чуть более 2%. О доли машиностроения и технологий говорить не приходится, за исключением высокотехнологичного экспорта вооружений и атомной энергетики.
А теперь рассмотрим, из чего складывается феномен развития первой экономики мира — Америки в её либеральной модели. Специфика её многогранна, абсолютно не присуща другим государствам планеты и недостижима, тем более категории развивающихся стран. Получив огромный финансовый допинг по итогам двух мировых войн, соответственно, $37 и $148 миллиардов, далее США навязали в 1944 году миру свою долларовую экспансию, позднее, в 1971-м, отказавшись от её золотого эквивалента. Америка вот уже 77 лет эксплуатирует все страны мира. При этом лишь около четверти её ВВП создаётся в реальных секторах экономики. В послевоенные годы доля экономики США в мировом объёме производства составляла 60%. Весь этот статус-кво гарантировался её ядерной военной мощью и 800 военных баз, дислоцированных в 120 странах мира.
Но, несмотря на эти глобальные составляющие, доля Америки, находясь в постоянно снижающейся синусоиде, сокращается. В настоящее время она в мировом объёме производства сократилась с 60% до 15%. При этом неимоверно вырос госдолг США, достигнув $27 триллионов. Мировая финансовая система, базирующаяся на долларе, уже была ввергнута в мировой финансовый кризис в 2008 году. О перспективах устойчивости доллара, как мировой валюты, свидетельствует его плавающий курс по отношению к криптовалюте — биткоину. В первом квартале 2021-го это соотношение доходило до $64 тысяч за один биткоин.
Америкой в рамках «ковидной помощи» проведена эмиссионная закачка в $14 триллионов, что раздуло и без того критический финансовый пузырь, грозящий очередным мировым финансовым кризисом. Вот и вся «специфика эффективности развития» либеральной модели США.
Тестирование пандемией существующей либеральной модели миропорядка обнажило всю её несостоятельность на примере всех развитых стран. Мировая экономика только за 2020 год понесла потери, превышающие $15 триллионов. ВВП первой экономики мира — Америки сократился на 3,5%, первой экономики Европы — Германии на 5%, в целом Евросоюза — на 7%. В Кыргызстане при практически отсутствующей промышленности ВВП сократился почти на 9%. Вот и весь модернизм существующей либеральной модели капиталистической системы.
Исчерпывающую оценку перспективе подобного капитализма дал в апреле 2020 года сопредседатель Римского клуба, мозгового центра мирового олигархата Андерс Вийкман: «Он, капитализм, исчерпал себя, и его больше нельзя развивать и совершенствовать. Надо строить новую социоприродную структуру». И что в этих тупиковых лабиринтах может отыскать Кыргызстан со своими примитивными стратегиями развития?
В то же время в мире существует и другая историческая практика развития экономики в формате иной конвергенционной модели. Она сочетает в себе социалистические и капиталистические принципы регулирования. Она функционирует в режиме, включающем в себя смешанного типа экономику, планирование, госрегулирование с частичным применением монетаристско-денежного регулирования при наличии в стране национальной идеологии и правящей партии. И только эта модель убедительно продемонстрировала свою эффективную жизнеспособность в условиях пандемии. Только две экономики в мире с этой моделью развития Китая и Вьетнама обеспечили беспрецедентный рост за 2020 год, соответственно, 2,3% и 6%. Очень образно охарактеризовал эту модель Си Цзиньпин: «Там, где не помогает невидимая рука рынка, помогает видимая рука государства».
Но все эти сложившиеся реалии существующего миропорядка остаются вне понимания, мышления и восприятия правящей элиты Кыргызстана. Выходом из данной ситуации звучит один из канонов буддизма: «Ищите знания, невежество — главный грех».
Прогнозировать перспективы Кыргызстана несложно в алгоритме действий всего предшествующего периода новейшей истории. В обществе отсутствуют как объективная конструктивная оценка существующего положения, так и предложение принципиально новой модели развития экономики. Взамен этому грядут очередные школярские переписывания местными и залётными «светилами» обанкротившихся, зашоренных мифических стратегий, но уже для формата очередной президентской формы правления. А это путь в никуда.
Заявленный «кыргызский гамбит» с привнесением в жертву сакрализованного полит-элитой с его всеохватывающей коррумпированной госсистемой и псевдопарламентаризмом был, безусловно, объективно необходим. События 5-6 октября 2020 года обнажили всю несостоятельность, хрупкость и неустойчивость существующей конструкции госустройства, наличие в нём правового вакуума, реального беспринципного политического флюгерства так называемой независимой судебной ветви власти. Они показали, что государство за тридцатилетний период так и не сформировалось в требуемом, как по структуре, так и по содержанию, качестве. Эти события в очередной раз показали наличие так и не реализуемого в обществе запроса на социальную справедливость.
В ходе как двух предшествующих протестных выступлений, так и событий 5-6 октября произошла лишь смена высших должностных лиц в государственной иерархии, не создающая никаких объективных предпосылок для развития экономики. Эта цель, возможно, реализуема только со сменой общественно-экономической системы с задействованием проверенной историческим опытом конвергенционной модели развития. Иных посылов развитию в политико-экономической природе Кыргызстана просто не существует. Пандемия показала всю эффективность принципов госрегулирования банковской системой на примерах Китая и Вьетнама, которая является локомотивом развития экономики. Поэтому в первую очередь в стране необходимо законодательно определить роль Центробанка не только как регулятора финансовой системы, но и придать ему статус с функциями ответственности за развитие субъектов малого и среднего бизнеса, создающего основную часть ВВП страны. Законодательно закрепить роль коммерческих банков по кредитованию субъектов малого и среднего бизнеса тарифами, не превышающими 5% годовых, с исключением категории краткосрочности, как это практикуется в Евросоюзе. Законодательно запретить коммерческим банкам использовать депозиты населения в спекулятивных операциях на финансовом рынке.
Всё это позволит Центробанку в подобной логистике ключевого исполнителя за развитие экономики обеспечивать занятость населения, экономическими и финансовыми рычагами влиять на инфляционные процессы, а не только путём односторонних долларовых интервенций.
При всех нюансах бесплодности поиска модели развития встаёт проблемный вопрос. А готово ли само общество к проведению широкомасштабных реформ? Однозначно, правящую элиту вполне устраивает существующее госустройство с коррумпированной формой управления.
А готовность общества в отсутствие национальной идеологии, структурированного по регионально-клановому содержанию, с наличием глубокого социального разлома между сверхбогатыми и бедными, потерявшего доверие к власти оптимизма не вызывает. Прошедшие выборы в местные кенеши, а особенно голосование по проекту новой Конституции — убедительное тому подтверждение. Проект был поддержан чуть более миллионом избирателей, а более двух миллионов вообще отказались принимать участие в голосовании. Вот и весь показатель готовности общества к проведению реформ.
При этом идеологически мотивированная либеральная идеология заполнила всё информационное пространство страны, реформируя требуемое направление общественного сознания, диктуя, подчиняя его интересам мирового олигархата, управляющего миром. В стране запущен процесс переформатирования матрицы общественного сознания в иррациональное состояние. А это уже показатель духовной сегрегации общества. Это и есть постепенная утрата суверенитета страны.
Как осознание угрозы либеральной идеологии для кыргызского общества, но и как глас вопиющего в пустыне прозвучал Указ Президента от 29 января 2021 года «О духовно-нравственном воспитании личности». Но не стоит особо заблуждаться, либеральная идеология на корню нейтрализует эту декларативную попытку. Указ, по своей сути, звучит «глухим набатом» в политическом пространстве страны. Народ пребывает в неведении, куда мы идём, какое общество строим, а все иллюзии давно растворились в небытие, оставив после себя разрушенную экономику, с почти 30-процентным населением, проживающим за чертой бедности, с госдолгом в $5 миллиардов, бесконечно растущими ценами на продукты первой необходимости при мизерных зарплатах, пенсиях, пособиях. Главная суть нынешнего состояния кыргызского общества потребления с доминированием в нём либеральной идеологии заключается в существующей неразрешимости социально-экономических проблем.
Страну ожидают сложные времена. Тревога за судьбу страны, её будущее мотивирует в обществе посылы критической переоценки вещаемого развития, поиска выхода из него. Но в стране отсутствуют политические силы, способные вывести её в вектор развития. Реформирование экономики и всех институтов госуправления были и остаются непознанной субстанцией для правящей элиты. Живя в плену ложных представлений, общество и его экономика де- градируют, а не эволюционируют.
«Кыргызский гамбит» не в состоянии решить эту сверхсложную задачу. А правящая элита в сочетании с амбициями, дилетантскими подходами к ней, с мифическими установками своего места и роли в существующем миропорядке, при полном забвении уроков истории да еще и с её переиначиваниями только усугубляет сложившийся парадокс, не понимая, что эмпирическая диагностика международно-правовой, политико-экономической системы существующего миропорядка в параметрах либеральной модели свидетельствует о глобальном кризисе существующей либеральной системы. А правящая элита Кыргызстана до сих пор так и не осознала своего национального предназначения.
Николай БАЙЛО.