Два года назад в августовские дни в Бишкеке впервые прошла 61-я сессия Постоянной международной алтаистической конференции (PIAC) — одной из старейших и авторитетнейших организаций, объединяющих учёных всего мира, изучающих тюркские и монгольские народы. Интересно, что до этого конференции проходили во многих государствах мира, в том числе в, казалось бы, не имеющих ничего общего с алтайской цивилизацией — например, в Швеции, Норвегии, Великобритании (та же Британия принимала форум четыре раза), а вот в Кыргызстане почему-то ни разу. Хотя каждый кыргыз знает, что его прародиной является Алтай, и что великий Манас родился именно там.

C беседы об этой конференции и начался у нас разговор с доктором исторических наук профессором кафедры истории Кыргызстана и этнологии КГУ им. И. Арабаева Сынару АЛЫМКУЛОВОЙ, которой самим именем было предопределено изучать алтаистику.

— Сынару Кадыровна, я знаю, что идея провести у нас очередную конференцию РIAC была озвучена президентом А. Атамбаевым на первом и, к сожалению, пока единственном международном форуме «Алтайская цивилизация и родственные народы алтайской семьи», состоявшемся в июле 2017 года в Бишкеке и на Иссык-Куле…

— Да, я участвовала в этом форуме и выступила с докладом «Денис Сайнор и развитие алтаистики». В тот же год, в конце августа, в Венгрии в городе Шекешфехерваре прошла 60-я конференция PIAC. По сложившейся в международной алтаистике традиции, пригласить на следующую конференцию может страна, в которой живёт и занимается исследованиями один из участников форума. Я была командирована в составе делегации аппаратом Президента КР в Венгрию, чтобы пригласить 61-ю конференцию PIAC в Бишкек и в случае согласия приурочить её к III Всемирным играм кочевников. Генеральный секретариат организации принял наше приглашение, председательствовавший на тот момент представитель Венгрии профессор Акош Апотоцки передал нашей стране эстафету, и началась подготовительная работа.

Я предложила назначить руководителем оргкомитета Тынчтыкбека Чороева (Чоротегина) как участника наибольшего количества конференций PIAC и учёного, внёсшего большой вклад в историю Кыргызстана. Он мой ближайший коллега по исследованию этнических процессов в средневековье в Центральной Азии, которого я уважаю ещё и как человека с активной гражданской позицией. Но по семейным обстоятельствам Т. Чороев в последние годы вынужден жить на две страны, и его долгое отсутствие в Кыргызстане стало причиной того, что председателем оргкомитета 61-й PIAC назначили меня.

— В истории PIAC меня удивил тот факт, что толчок её рождению дала Германия — страна, вроде бы далёкая от алтайской цивилизации…

— Алтаистика — столь захватывающая наука, что она увлекает людей разных национальностей. А почему Германия? Потому что именно там, в городе Майнце, в далёком 1958 году собралось небольшое количество учёных-алтаистов, которых объединяла цель поделиться результатами своих исследований. Встреча оказалась настолько интересной, что растянулась на четыре дня. Тогда и решили встречаться ежегодно. Эта традиция соблюдалась неукоснительно все 62 года, и только 63-я PIAC, которая должна была состояться 18-23 августа сего года в Улан-Баторе, перенесена из-за пандемии коронавируса на следующий год.

За свою историю алтаистическая конференция состоялась в 25 странах. Причём во многих из них по нескольку раз. Например, в Германии — стране рождения — 12 раз (Улан-Батору эстафету в прошлом году передала именно она), в США — шесть раз, в Венгрии — пять, по четыре раза в России, Турции и Великобритании, три раза в Финляндии, по два раза во Франции, Австрии, Бельгии, Китае, Голландии, Италии, Румынии, по одному разу в Чехии, Дании, Словакии, Израиле, Японии, Норвегии, Швеции… Наши соседи — Узбекистан и Казахстан тоже принимали конференцию: в 1986-м и 1993-м соответственно. Кыргызстан стал 26-й страной — хозяйкой PIAC.

Кем были Сынару и Байару и почему именно эти имена отец дал своим дочерям? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, надо найти дорогу к исчезнувшему эпосу. Загадок в алтаистике много…

— Действительно, география стран показывает, сколь широкий интерес вызывает алтаистика.

— Причём внимательный наблюдатель увидит по хронологии проведения PIAC, что центр тяжести исследований постепенно продвинулся из Германии через Великобританию в США. Это связано с именем профессора Дениса Сайнора, всю свою долгую жизнь посвятившего алтаистике. К концу жизни ему удалось создать в штате Индиана, в Бломингтоне, самую большую библиотеку по алтаистическим исследованиям в мире.

— Я хорошо помню последние числа лета 2018 года, когда в Бишкеке прошла международная алтаистическая конференция, а потом все участники поехали на Иссык-Куль, чтобы присутствовать на грандиозной церемонии открытия Игр кочевников…

Помнится, Барбара Келльнер-Хайнкеле — генеральный секретарь PIAC, в интервью одной из газет сказала, что впервые за 60 лет участники конференции отправились на экскурсию. Наверняка понадобилось много усилий для того, чтобы не ударить в грязь лицом, — достойно провести столь авторитетный научный форум, а затем повезти всех на Иссык-Куль…

— Сказать, что подготовительная работа заняла очень много времени, — почти ничего не сказать. Во-первых, огромный интерес к алтаистике проявили наши учёные. Темой конференции были объявлены народные игры и связанные с ними обряды и обычаи в алтайском мире. Комиссия в составе учёных Института истории, археологии, этнографии им. Б. Джамгерчинова, Института языка и литературы им. Ч. Айтматова Национальной академии наук КР, факультета истории и регионоведения КНУ им. Ж. Баласагына и факультета истории и социально-правового образования нашего университета оказалась вынуждена отбирать только наиболее интересные, наукоёмкие и соответствующие тематике статьи.

В итоге бишкекская PIAC стала самой большой по составу участников: 77 зарубежных учёных из 16 стран и почти 110 кыргызстанских. Я очень признательна нашим учёным: без каких-либо надежд на вознаграждение они разделили со мной все организационные хлопоты, начиная с визовых проблем и бесконечной переписки. Отложив свои повседневные дела, написали программу конференции на трёх языках — кыргызском, английском и русском, составили график прибытия и встречи гостей… Поэтому мне хотелось бы их назвать: Гульнара Жамашева, Роза Конурбаева, Нуржан Нарынбаева, Сымбат Садыкова и многие другие. На пределе физических возможностей трудились десять волонтёров, выделенных дирекцией III Всемирных игр кочевников в помощь оргкомитету. Особенно в последний месяц до конференции и в дни её проведения: они работали днём и ночью, успевая не только с документацией, но и встречать в аэропорту вновь прибывающие делегации, размещать их в отеле. Список бескорыстно помогавших коллег я представила в аппарат Президента и очень надеюсь, что отметят их заслуги.

— Оправдала ли ожидания сама конференция, её научное содержание?

— В первый день форум проходил в госрезиденции в Ала-Арче — с приветствием выступил Президент Сооронбай Жээнбеков, ответную речь держала генеральный секретарь PIAC профессор-тюрколог Барбара Кёлльнер-Хайнкеле, в открытии участвовал президент Международной тюркской академии Дархан Кадыраалы, министр образования и науки КР… Остальные дни участники, разделившись по секциям, обменивались результатами научного поиска и дискутировали в просторных залах Академии управления при Президенте КР. Так что не только докладчики, но и все желающие могли послушать выступления известных всему миру учёных-алтаистов. Традиционно языком PIAC является английский, и все страны придерживаются этого правила. Но поскольку наши отечественные учёные были воодушевлены проведением у нас знаменитой конференции, то в качестве исключения мы организовали и синхронный перевод на кыргызский и русский. Примечательно, что именно в Бишкеке вручили серебряную медаль PIAC основателю международной школы алтаистики — профессору из Германии Дитеру Мауи в присутствии его учеников: профессора Мехмеда Ольмеза из Турции, А. Вовина из Франции и др.

Материалы конференции сформированы нашими учёными-энтузиастами в сборник. К сожалению, он до сих пор не издан, но я написала письмо руководителю аппарата Президента Досалы Эсеналиеву и очень надеюсь, что после благополучного выхода нашей страны из пандемии доклады отечественных и зарубежных учёных увидят свет. Кстати, аппарат Президента в лице Досалы Акбаралиевича активно участвовал в подготовке конференции, всегда оперативно решал возникавшие на каждом шагу трудности, связанные с заключением тендеров, с другими бесчисленными оргвопросами, за что мы очень благодарны.

— Расскажите, пожалуйста, о себе. Я знаю, что вы родились и выросли на Алтае. А как попали в Кыргызстан?

— В Кыргызстан я приехала в 1985 году. Поэтому, когда мне говорят: «У тебя только кости алтайские, а всё остальное — кыргызское», понимаю, что в этих шутливых словах есть доля истины. Такие семьи, как наша, принято называть студенческими. Мы с мужем коллеги, только он специализируется на истории ХХ века. А познакомила нас учёба в Московском государственном университете им. М. Ломоносова — лучшем вузе Советского Союза. В него стремилась поступить молодёжь со всех уголков страны, так и встретились с будущим мужем: он из Кыргызстана, я из Кош-Агачского района Горно-Алтайской области, которая сейчас носит статус Республики Алтай.

— Почему вы избрали своей профессией историю?

— Дело в том, что этого хотел отец. Теперь я понимаю, что это было очень большой помощью с его стороны: он помог мне определиться, и сегодня я не представляю себя в другой области. Без поддержки отца, возможно, пришлось бы идти к самоопределению дольше. Он постоянно повторял, что история кыпчаков требует отдельного изучения. Поэтому свою монографию «Кыпчаки в составе тюркских народов» я посвятила его памяти.

…На втором курсе при распределении тем курсовых работ я призналась, что хотела бы исследовать историю кыпчакского этноса. И мой руководитель Сергей Павлович Карпов (сейчас он почётный президент исторического факультета МГУ им. М. Ломоносова, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАН) предложил тему «Византия и половцы». По молодости я не осознавала, но сейчас понимаю, что мне очень повезло с темой курсовой работы.

— Получается, изучение кыргызско-алтайских связей и в целом алтаистики было определено и вашим рождением, и тем, как в дальнейшем сложилась судьба…

— Выходит, что так. Я расскажу вам интересный факт. В 1991 году, когда я работала в Кыргызском государственном историческом музее, ко мне подошёл один из участников проходившей там конференции, посвящённой 90-летию Ж. Абдрахманова. К слову, тогда только закончилась работа над выставкой «Личность и насилие», сделанной по материалам захоронений на Чон-Таше. Он вдруг сказал, что, судя по диалекту, я родом из Чуйской долины Алтая. Это меня поразило. Оказалось, это был профессор Имель Бакиевич Молдобаев. Он рассказал, что каждое лето, с дочерью или один, ездит на Алтай и собирает там полевые материалы. Узнав, что я историк, он предложил мне тему кандидатской «Кыргызско-алтайские этнокультурные связи», заявив, что в силу происхождения и профессиональной принадлежности я просто обязана заняться именно этим аспектом.

Работая над кандидатской, я поняла, как огромен массив источников для данной темы. Даже ограничиваясь фольклором, всё равно приходишь к его подтверждению фактическим материалом. Единство происхождения алтайских и кыргызского народов не только в совпадении сюжетных линий древних эпосов (алтайского «Алып-Манаш», кыргызского «Манас»), но и в едином языке, мотивах и в осознании, что они создавались на единой территории! Поэтому монографию «Кыргызско-алтайские этнокультурные связи» я доработала и подготовила к печати на кыргызском и русском языках.

…В 1995 году, будучи автором раздела выставки «Эпос «Манас» в искусстве», готовившейся к 1000-летию эпоса «Манас», мне повезло отбирать экспонаты из Горно-Алтайского краеведческого музея. До сих пор осталось чувство восхищения и трепета перед хранившимися там бесценными реликтами. Некоторые предметы быта, как, например, коокоры — сосуды из сыромятной кожи для кумыса, изготовленные мастерами — енисейскими кыргызами, оказались абсолютно идентичными таким же коокорам в Кыргызском государственном историческом музее.

— Какие аспекты истории алтайцев и кыргызов вы считаете наименее изученными? Много ли этих белых пятен?

— Очень нужны фундаментальные исследования большого количества специалистов.

В результате археолого-этнологической экспедиции в 2003 году по Алтаю, Туве и Хакасии под руководством профессора А. Асанканова мы обрисовали контуры необходимого в дальнейшем научного поиска. А по итогам экспедиции, совершённой по этому же маршруту в 2015-м, очертили районы, особенно Тувы и Республики Алтай, где нужно провести комплексные исследования. Это и четыре района Тувы, где компактно проживают кыргызские роды, и Чуйская, и Усть-Коксинская, а также Каракольская долины Алтая. Конечно же, археологические комплексы Хакасии требуют большего изучения на основе уже проведённых исследований. Когда эксперты давали оценку итогам экспедиции 2015 года, они констатировали тенденцию: остаётся в живых очень мало людей, донёсших до этнографической действительности неизвестные науке пласты фольклора как источника по истории, этнографии и культуре любого народа, в основном остались только знатоки фольклора. Поэтому комплексные археолого-этнологические исследования с участием филологов, дающих оценку языковых трансформаций в древности, средневековье и по настоящее время, должны пролить новый свет на миграционные процессы в истории кыргызского народа. В связи с этим темой моей докторской диссертации стали, конечно, средневековые этнические процессы, связанные с кыпчакским этносом. Сейчас работаю над предложением, сделанным мне во время защиты: проследить проникновение кыпчакских компонентов в среду нетюркоязычных народов.

— Кыргызов и алтайцев объединяет многое: происхождение, история, язык, традиционное жилище, еда… Я всё перечислила?

— В монографии «Кыргызско-алтайские этнокультурные связи» я как раз привожу схожести. Они не только в одежде, пище, бытовой утвари, жилище, а также в религиозных верованиях, музыкальном и устном народном творчестве, в народных знаниях и т. д.

— Вы упомянули схожесть в религиозных верованиях. Это правда, что мусульман среди алтайцев немного, а большинство составляют буддисты?

— На Алтае c 1929 года действовала христианская духовная миссия. Основатель отец Макарий сумел привлечь к христианской религии 100 человек, и в день, когда он рапортовал в Санкт-Петербург о своём достижении, молодой человек с новообращённым именем Василий неожиданно умер. Это стало причиной отъезда отца Макария из Алтая.

Со времён общетюркского единства, а это первое тысячелетие до н. э., с эпохи гуннов кыргызы являлись в числе других народов поклонниками духов окружающей природы. Это поклонение переросло в веру в триединое божество: Жер-Суу, Умай эне и Тенир. На Алтае по причине слабого проникновения ислама эти верования сохранились до наших дней. Поэтому я специально начала с того, что христианская религия имела там мало успеха. Работавший после отца Макария священник писал в отчаянии: после проникновенной проповеди он на обратном пути снова лицезрел остатки свежего жертвоприношения. Это была голова лошади со шкурой, выставленная на жерди как прошение простить грех общения с иноверцами, в данном случае с христианским священником.

Подытоживая краткий экскурс, подчеркну, что сегодня на Алтае можно наблюдать присутствие как христианства, так и ислама, появившегося с переселением в XIX веке казахов в Чуйскую долину Алтая. Часть населения исповедует симбиоз шаманизма с буддистской религией — белую веру, как они её называют. Кроме того, на Алтае, как и в Кыргызстане, много сект и общин разного толка. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь из моих учеников обстоятельно изучил эту тему.

— А вот интересно, есть ли у алтайцев обычай «кыз ала качуу»? Придерживаются ли они его?

— До сих пор на Алтае, если хотят сказать, что такая-то девушка вышла замуж, говорят: «Ал баланчага качты», что в буквальном смысле означает «Она сбежала к тому-то». Здесь следует сразу сказать, что обычай «кыз ала качуу» в истории алтайских и кыргызского народов ни в коем случае не означает умыкания девушки против её воли. На самом деле он подразумевал несколько ситуаций, когда молодые люди оказывались вынуждены соединить свои судьбы путём бегства. Во-первых, когда они полюбили друг друга, но принадлежали к родственным родам, т. е. существовала экзогамия, что называлось и объяснялось кратко «кыз алышпас». Отец всегда говорил нам, шестерым сёстрам: «Кыпчаки и мундусы наши дядья». Во-вторых, молодой человек не всегда мог выплатить калым, и, если узнавал, что родители невесты готовы закрыть глаза на этот недостаток, он увозил девушку сначала к родным, она должна была объяснить своим прибывшим родственникам, что пришла по своей воле, и только потом жених мог увезти её к себе. В-третьих, существовал общий — возможно, ещё со времён общетюркского единства — обычай «бел куда», когда обязанные друг другу и желающие породниться два человека клялись укрепить дружбу родством и давали обещание поженить ещё не родившихся детей. Но жизнь, как правило, распоряжалась иначе, молодые люди, повзрослев, находили другие симпатии, и это становилось поводом к бегству.

Уродливые формы обычай «кыз ала качуу» принял в ХХ веке. Многие люди поняли его как право умыкнуть девушку без её согласия и ведома. Когда за рубежом пошли публикации о том, что в Кыргызстане существует и практикуется средневековый обычай кражи девушек для брака, мы со студентами-историками КГУ им. И. Арабаева начиная с 2008 года провели несколько передач на телевидении в рамках программ «Кыргызстан — наш общий дом», «Свободный микрофон» и объясняли, что традиция «кыз ала качуу» с современными уродливыми трансформациями ничего общего не имеет.

Вместе со студентами — будущими социальными работниками, мы также отправились в село Кичи-Жаргылчак Джети-Огузского района Иссык-Кульской области и изучали случаи краж девушек против их воли. К счастью, сегодня такие факты становятся исключением, а не правилом, и вызывают всеобщее осуждение. Как это было в случае с потрясшей всех гибелью девушки Бурулай в Кара-Балте.

— Сколько алтайцев, по вашим данным, проживает в Кыргызстане?

— Это очень интересный вопрос. Я могу по пальцам перечислить своих земляков, которые живут здесь, — их приблизительно десять человек. Возможно, их больше, потому что я часто слышу, что есть ещё кто-то, кто замужем или женат на местной кыргызке. То же самое можно наблюдать на Алтае. Сегодня в Республике Алтай находится очень много трудовых мигрантов из Кыргызстана. Это единственная республика, где они не создали своего землячества, а сразу адаптировались среди местного населения. В 1996 году мне довелось побывать на одной свадьбе: поженились молодой человек из Оша и девушка, по-моему, из села Саратан Улаганского района на Алтае. Это было настолько обычным явлением, что обе стороны чувствовали себя уже родственниками. Очевидно, общее происхождение, формирование в народность на единой территории закладывается в генетической памяти.

— У вас красивое, мелодичное имя. Что оно означает на алтайском языке?

— Наш отец был знатоком очень многих исторических событий и фольклора, как я поняла, к сожалению, уже после его смерти. Он умер очень рано, в 59 лет, но в серии книг «Слово об Алтае» изданы записанные в его пересказе исторические сведения под редакцией Б. Бедюрова (цикл этих изданий сродни серии «Кыргызы», которую собирает и издаёт К. Жусупов). Отсюда и наши имена: одну из сестёр зовут Байару, я только знаю, что это имена двух сестёр из не дошедшего до наших дней эпоса. Наверное, не освобожусь до конца своих дней от чувства вины, что не записывала за отцом всё, что он рассказывал, наивно полагая, что он будет всегда и я успею это сделать.

— Чем интересна история вашего родного села Кокору? Что означает его название?

— Относительно этимологии названия Кокору есть два комплекса преданий. Согласно одному, Кєк-Єргєє считалось священным местом. Здесь проводились моления с жертвоприношениями, наиболее важные собрания — курултаи по вопросам, например, войны и мира. Кстати, высший законодательный орган Республики Алтай сегодня называется Эл Курултаем.

Согласно второй версии, возможно, трансформация из Кєк-Єргєє, означающее место отдыха. И действительно, находящиеся в окрестностях целебные источники Бугузун, долина Узунтал и сегодня являются любимыми местами отдыха местного населения.

— Удаётся ли вам бывать в родном селе?

— Конечно, на Алтае доводится бывать не так часто, как хотелось бы. В последний раз ездила туда в 2018 году, когда делали сьёмки народных игр «Эл-Ойын» для III Всемирных игр кочевников.

— Как переживают в вашем родном селе пандемию?

— В целом на территории Республики Алтай случаев коронавируса долгое время не фиксировалось. Этот факт породил в социальных сетях целую серию «гипотез», что дух Манаса охраняет Алтай и Талас. Однако на сегодня вся Чуйская долина, не только моё село, является наиболее пострадавшей на Алтае от коронавируса. Правда, к счастью, смертельных случаев только четыре. Причиной завоза коронавирусной инфекции стали паломничество и контакты местных казахов с родичами из Казахстана.

— Над чем вы сейчас работаете как учёный? На сайте http: //centrasia.org/ есть информация, правда, за 2019 год, что вы исследуете проблемы современных межэтнических отношений в Ферганской и Чуйской долинах. Если это так, то к каким важным выводам привело вас исследование?

— Дело в том, что, как этнолог, я более 20 лет преподавала предмет «Этносоциология и проблемы межэтнических отношений». Поэтому ошские события, конечно, были в центре моего внимания. Почему могло случиться так, что ровно через 20 лет они повторились? Это отдельная большая тема. Скажу лишь, что в результате работы многих комиссий и проведённых международных и республиканских конференций на эту тему исследователи пришли к мнению, что выводы делать ещё рано, так как проблема очень болезненная и затрагивает интересы по крайней мере двух этносов. Конечно, у меня накоплены материалы о ходе событий и 1990-го, и 2010 годов. Могу сказать только, что учёные сегодня едины во мнении: если причины ошских событий 1990 года были большей частью экономические, то трагедия 2010-го имела политическую подоплёку.

…У меня возникла мысль сравнить межэтнические отношения на Западе, например, между ирландцами, шотландцами и, собственно, англичанами в Объединённом королевстве Великобритания; между италошвейцарцами, германошвейцарцами и другими в Швейцарии и т. д. Поэтому меня пригласили на один семестр в Германию в университет Вупперталя в земле Северный Рейн-Вестфалия, и теперь я являюсь экспертом международного класса по межэтническим отношениям. Вот, если очень кратко, ответ на этот вопрос. Более подробно на тему межэтнических отношений, можно, конечно, поговорить в отдельном интервью.

— Насколько активно сотрудничают сегодня учёные-алтаисты разных стран? Проводятся ли совместные экспедиции по исследованию археологических и историко-культурных памятников кочевой цивилизации Саяно-Алтая, Монголии, Западного и Восточного Тенир-Тоо (Тянь-Шаня), Памиро-Алая, по изучению фольклора, о чём, кстати, говорили и на 61-й конференции PIAC? Есть ли вообще возможность у кыргызстанских учёных выезжать в такие командировки?

— Международное сотрудничество сегодня, конечно, не новость. Как упомянуто выше, председателем оргкомитета 61-й PIAC я стала только потому, что участвовала в алтаистических конференция. Как вы понимаете, на них докладывалось о результатах не только индивидуальных, но и совместных исследований. Коронавирусная инфекция пока заблокировала совместные исследования, и сотрудничество перешло в онлайн-режим. Очень надеюсь, что после пандемии мы продолжим осуществлять совместные планы.

— Недавно я увидела на карте Королевства Бутан реку Манас, которая берёт начало в Гималаях. Кроме того, Королевский национальный парк в Бутане тоже называется Манас. Оказывается, в индуистской мифологии Манасой зовут богиню змей. Интересно, это созвучие с именем легендарного героя кыргызского эпоса случайно?

— Загадок, которые предстоит раскрыть, в алтаистике много. Между прочим, одно из совместных исследований направлено на изучение местностей, связанных с именем Манаса на Алтае. Если мы возьмём один из вариантов эпоса «Манас», например, Сагымбая Орозбакова, то узнаем, что сыновья Ногой-хана — Орозду, Бай, Усен и Жакып — после набега врагов вынуждены были бежать на четыре стороны света. Жакып оказывается на Алтае, становится снова состоятельным, и у него рождается сын Манас. По мнению большинства исследователей, и не только Алтая и Кыргызстана, наиболее пригодным местом для развития скотоводства является Чуйская долина Алтая и именно там надо искать следы Манаса. Это как раз то, чем мы продолжим заниматься после окончания пандемии. Тем более что в 2010 году были неудачные попытки поехать на Алтай для поклонения местам Манаса, но они были организованы не учёными, а людьми, далёкими от науки, с корыстной целью, и получили всеобщее осуждение и на Алтае, и в Кыргызстане.

— Спасибо за интервью. Новых открытий вам!

Кифаят АСКЕРОВА.

На снимках: моменты 61-й PIAC и экскурсии участников конференции на Бурану.

Фото предоставлено собеседницей и взято с сайта Алтайского государственного университета.