Макроэкономист, финансит и геополитолог Султанбай Айжигитов о влиянии пандемии на экономику Кыргызстана

— Султанбай Абдрашитович, какие изъяны, на ваш взгляд, выявил в отечественной экономике новый коронавирус?

— Он выявил изъяны не только в экономике, но и во всех остальных сферах жизни нашего общества. Словно лакмусовая бумага, пандемия проявила всю неестественность выстроенного нами общественного порядка, который из пяти провозглашённых в Конституции принципов государственного устройства — суверенное, демократическое, правовое, светское, социальное и унитарное, только последнему и соответствует. Чтобы сильно не расстраиваться, поговорим только о состоянии нашей экономики, хотя и этого достаточно, чтобы впасть в глубокое отчаянье.

Вся наша беда заключается в том, что если ранее, тупо придерживаясь коммунистической догматики, мы допустили сильное технологическое отставание и развалили советское государство, то весь период независимости так же тупо руководствуемся положениями либеральной догматики, состоящей из ряда мифов. Главными среди этих мифов являются небылицы о том, что достаточно отпустить в свободное плавание цены, процентные ставки и курс национальной валюты, а также убрать все трансграничные преграды на пути движения товаров, капитала и трудовых ресурсов, как «невидимая рука рынка», обеспечивая конкуренцию, ведомая спросом и предложением, автоматически выведет экономику любой страны на путь бурного роста. При этом государству отводится роль собирателя налогов, решения проблем социальной защиты, безопасности и правопорядка в рамках собираемого бюджета, без права вмешательства в процессы экономического развития (не надо путать вмешательство государства в хозяйственную деятельность предприятий с вмешательством в макроэкономические процессы экономического развития. Это «две большие разницы», как говорят одесситы).

Что означает отдать процессы экономического развития страны на откуп рынку, который в современных условиях регулируется и управляется частным капиталом, ставящим главной целью прибыль любыми способами? Это мы видим на примере собственного государства. А именно: абсолютную незащищённость внутреннего рынка и собственного производителя, формирование структуры экономики и рынка в интересах не нации, а глобального частного капитала, перекосы в экономической и финансовой системах, неравноценный международный обмен и разграбление природных ресурсов, за которыми следуют деградация национальной экономики, а затем и политики, коррупция, безработица, бедность и отсталость. Происходит деградация правительства, которое привыкает к лёгкой жизни, заключающейся в вычитании налогов из того, что предоставляет рынок, и делении его по своему усмотрению. Поэтому создаётся впечатление, что правительством может управлять любой, кого назначат. Отсюда и низкое качество состава правительства. А ведь на самом деле функция правительства заключается в обеспечении гармонии суммы экономических интересов в обществе, формировании гармоничной структуры национальной экономики и внутреннего рынка, консолидации национальных ресурсов. Кроме того, в сложении и умножении этих ресурсов, а затем уже в их делении, обеспечивающем достойный уровень и качество жизни, социальную защищённость человека. Опыт всех стран, совершивших экономическое чудо, показывает активную роль государства в ускоренном экономическом развитии, обусловленном высоким качеством состава правительства и государственного менеджмента.

«На днях появилась информация о том, что за месяц золотовалютные резервы Кыргызстана выросли на $159 млн. Спрашивается, откуда они взялись, почему никто не трубит в фанфары, не преподносит как некое достижение? Да потому, что они появились за счёт обычной скупки Национальным банком долларов США, поступивших в виде внешней помощи, чтобы обеспечить правительство сомами для выдачи зарплат и пособий. Для этого много ума не требуется. Отсюда повышение спроса на сомы и его укрепление, но эти доллары как пришли, так и уйдут, и начнётся обратное ослабление сома».

— Складывается впечатление, что от первой волны пандемии страну спасли многомиллионные транши МВФ, Всемирного банка, АБР и других доноров. Это на самом деле так?

— Страну спасли прежде всего мудрость, терпеливость, неприхотливость, чувство коллективизма и взаимной выручки, которые, к счастью, ещё не выхолощены из менталитета нашего народа. Вы же помните ежедневные большие очереди у касс банков во время карантина — люди либо отправляли денежные переводы кому-то из близких, либо получали от них. Многие уезжали в свои родовые сёла, чтобы вместе с родными пережить тяжёлые времена, объединялись во всевозможные сообщества, чтобы помочь друг другу. Будучи частью народа, не остались в стороне представители бизнеса и просто добрые, небезразличные люди, оказывая посильную помощь бедствующим. Сыграли свою роль и приближающиеся выборы в парламент страны.

— По официальным данным, Кыргызстан, чтобы выстоять в условиях пандемии, запросил всего примерно $1 миллиард внешней помощи. Доноры согласились на $462 миллиона. Из них поступили $242. Насколько рационально и эффективно использованы эти средства?

— Вся поступающая внешняя помощь является целевой. Из них $375,88 млн. это кредиты на поддержку бюджета сроком на 5-10 лет и ставкой 0,5%-1,5%. А остальные $86,12 млн. предоставлены в виде кредитов и грантов для поддержки инвестиционных проектов. Даже сама структура целевого использования суммы показывает, что 82% помощи направляется на пассивные формы использования, т. е. на потребление, и только 18% — на активные формы, т. е. на инвестиционные проекты. Это нерационально и неэффективно.

— Глава Минфина Бактыгуль Жеенбаева утверждала, что все гранты и кредиты льготные: с низкими процентами и большими сроками погашения. Какие последствия для экономики Кыргызстана они будут иметь на самом деле? Бескорыстна ли была помощь валютных доноров?

— Во-первых, кредиты — это долг, который необходимо возвращать. Во-вторых, когда глобальной тенденцией является накачивание экономики денежной массой, на что нацелены отрицательные процентные ставки, назвать льготными кредиты, предоставляемые на 5-10 лет, со ставкой 0,5%-1,5%, весьма сомнительно. В-третьих, гранты бесплатны только в том смысле, что их не надо возвращать живыми деньгами. Однако, как известно, бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Гранты оплачиваются частью национального суверенитета или потерей контроля над национальными ресурсами, поэтому неизвестно, что лучше — гранты или кредиты. Как говорится, хрен редьки не слаще. В-четвёртых, как уже сказано, более 80% денег доноров идут не на поддержку экономики и создание активов, что поможет вернуть долги, а на выполнение обязательств правительства перед населением. Иными словами, на создание пассивов, которые ещё глубже погрузят в долговую яму, а в последующем лягут тяжким грузом на плечи налогоплательщиков, несмотря на всё внешнее благородство внешней помощи. Так будет происходить до тех пор, пока наша страна, наконец, не повзрослеет и не начнёт жить своим умом, чтобы стать самодостаточной.

«Нужно проанализировать, что и в чьих интересах происходит в мире, а затем выстроить такой механизм развития, который мы с гордостью могли бы назвать экономическим чудом».

— Сом, взлетевший в марте в связи с падением цен на нефть (как объяснил нам главный банкир страны Т. Абдыгулов), с 26 апреля начал снижаться. Эта тенденция с 10 мая усилилась, и сегодня доллар остановился на отметке 74-75 сомов. Насколько этот курс стабилен и может ли он вернуться к докоронавирусной отметке?

— Курс национальной валюты не объект умиления, которым надо восхищаться, когда он укрепляется, или горевать, когда он падает. Это инструмент регулирования и развития экономики. Ослабление курса национальной валюты используется для стимулирования экспорта (если, конечно, есть что экспортировать) и притока в страну капитала, а его укрепление — для закупки технологий и оборудования в целях развития собственного производства, чтобы было что экспортировать при ослаблении национальной валюты. Поэтому курсом национальной валюты надо управлять, а не отдавать его в «невидимую руку рынка», другое дело, насколько мы к этому готовы и способны. На днях появилась информация о том, что за месяц золотовалютные резервы страны выросли на $159 млн. Спрашивается, откуда они взялись, почему никто не трубит в фанфары, не преподносит как некое достижение? Да потому, что они появились за счёт обычной скупки Национальным банком долларов США, поступивших в виде внешней помощи, чтобы обеспечить правительство сомами для выдачи зарплат и пособий. Для этого много ума не требуется. Отсюда повышение спроса на сомы и его укрепление, но эти доллары как пришли, так и уйдут, и начнётся обратное ослабление сома. Невидимая рука рынка, знаете ли, игра. Однако чья?

— Как вы оцениваете действия правительства (в частности, штаба под руководством вице-премьер-министра Эркина Асрандиева) по предотвращению воздействия пандемии на экономику Кыргызстана. Насколько эффективным был первый антикризисный план?

— В международной практике антикризисные меры включают значительные, порой беспрецедентные шаги по стимулированию ведения бизнеса. Это освобождение от налогов новых предприятий, финансовые вливания для удержания на плаву действующих предприятий, освобождение их от излишних лицензионно-разрешительных процедур, выделение безвозмездной помощи микро- и малому бизнесу. Предусматриваются целевые меры для наиболее важных и уязвимых отраслей экономики. Как показывает опыт успешных государств, для этого необходимы прежде всего высокий профессионализм состава правительства и грамотный государственный менеджмент.

В период пандемии Кыргызстан, экономика которого и без того находилась в плачевном состоянии, а доходы более 80% населения ниже прожиточного минимума, оказался в очень сложных условиях. Первый антикризисный план нашего правительства, опубликованный в начале апреля, обуславливался введением жёстких карантинных мер, препятствующих передвижению людей, товаров и капитала не только между странами, но и внутри страны. Он был направлен в основном на упорядочение сумбурных организационно-управленческих мер. Предприниматели раскритиковали этот план, считая, что реальной помощи от властей не получили.

«Легко уступив внутренний рынок импорту, мы тупо пытаемся прорваться на внешний рынок и обижаемся, когда узнаём, что нас там никто не ждёт».

— А что вы скажете о принятом в середине мая втором антикризисном плане?

— Второй антикризисный план обусловлен послаблением карантинных мер и поэтапным возобновлением экономической деятельности предприятий. Бизнес просит снижения арендных платежей, уменьшения ставок кредитов, налоговых послаблений. Однако по известным всем причинам, связанным с возможностями правительства, а не государства, предложенные меры отличаются невнятностью и неопределённостью

Третий антикризисный план, обнародование которого ожидается в июне, должен исходить из полной отмены карантина, учитывать возможность распространения новой волны коронавирусной инфекции и обеспечивать дальнейшее оживление экономики с последующим выводом на устойчивый рост, рассчитанный на ближайшие три года. Необходимо предусмотреть не только снижение нагрузки платежей, кредитных и налоговых обязательств, но и повышение реальных денежных доходов населения, а также обеспечение бизнеса долгосрочными, недорогими кредитами, которые требуют уникального и неординарного подхода со стороны правительства. Поживём, увидим.

— Закрытые границы показали, насколько мы зависим от импорта продовольствия. Большая часть продуктов идёт из-за рубежа: мука, крупы, макаронные изделия, рис, растительное масло… Масштабы отечественного производства не обеспечивают потребностей. Будучи премьер-министрам М. Абылгазиев в конце марта поставил задачу импортозамещения. Насколько это реально и при каких условиях достижимо?

— Зависимость от заморского товара является результатом передачи процессов экономического развития страны на откуп рынку, бездумной политики либерализации всего и вся, приведшей к перекосам во всех сферах нашей жизни. Мы одними из первых без всяких предварительных условий вступили в 1996 году в ВТО и долгое время паразитировали на реэкспорте импортных товаров между странами ВТО и СНГ. Однако с момента образования Таможенного союза и ЕАЭС реэкспорту перекрыли кислород. Тем временем мы практически уничтожили своё сельское хозяйство и промышленность, внутренний рынок уступили импорту, а структуру экономики трансформировали из развитой индустриально-аграрной в перекошенную реэкспортную, в которой подавляющее место занимают услуги и торговля, обслуживающие этот самый реэкспорт. Пандемия коронавируса, загнавшая все страны в их национальные квартиры, наглядно показала, что Кыргызстан не способен обеспечить своё небольшое население даже необходимым перечнем продуктов питания собственного производства, не говоря уже о других потребительских товарах. В этой связи импортозамещение актуально как никогда. Хорошо, что это, наконец-то, стали осознавать и в правительстве.

Однако только лишь осознать и поставить задачу импортозамещения крайне недостаточно. Необходимы активная роль государства, направленность всех ветвей власти, бизнеса, науки, общества на ускоренное социально-экономическое развитие. Нужно чётко видеть механизм достижения импортозамещения, разработать его и претворить. Одним словом, пора жить своим умом, а не пытаться изобразить кого-то. Мир стремительно меняется, а время, к сожалению, играет не на нашей стороне.

«Пандемия коронавируса, загнавшая все страны в национальные квартиры, показала, что Кыргызстан не способен обеспечить своё небольшое население даже необходимым перечнем продуктов питания собственного производства, не говоря уже о других товарах. Хорошо, что в правительстве, наконец-то, поняли необходимость импортозамещения. Но мало понимать — надо действовать.

 — У вас на малой родине, в Баткене, выращивают замечательный рис — очень вкусный и, видимо, благодаря тому, что у крестьян нет соответствующего оборудования, нешлифованный. А нешлифованный, как известно, более полезный. Однако он дорогой и большинству покупателей недоступен — стоит от 80 и выше сомов (цены докоронавирусные), тогда как кубанский — 65-70 сомов, а аральский и того дешевле. Меня всегда интересовало, почему баткенский рис так дорог. Как можно помочь крестьянину снизить себестоимость и увеличить его производство, чтобы не зависеть от казахстанского и российского?

— Баткенский рис дорог, потому что обладает хорошими вкусовыми качествами и пользуется спросом. Кроме того, высоки издержки производства, обусловленные ручным трудом, дороговизной услуг, удобрений, горюче-смазочных материалов, кредитных ставок и т. д. Чтобы снизить себестоимость риса, необходимо прежде всего обеспечить крестьян дешёвыми и долгосрочными кредитами. Это позволит механизировать труд, поставить производство на промышленную ногу, организовать оптовую поставку ГСМ, удобрений, услуг и т. д. Всё вытекает одно из другого и требует системного подхода.

— Малый и средний бизнес постепенно восстанавливает свою деятельность, понятно, что страна вернётся к прежним объёмам отчислений в бюджет. Однако вы абсолютно правы, когда говорите, что у нас нет крупной промышленности, сельское хозяйство развивается ни шатко ни валко, значительная часть населения находится на заработках за рубежом, а страна зависит от кредитов и грантов… В разное время разные правители предлагали стране разные прожекты подъёма экономики. Одни призывали делать ставку на транзитно-логистические услуги, другие — на экспорт экологической продукции, третьи — на горную добычу… Но все прожекты лопнули, как мыльные пузыри. У вас есть ответ на вопрос, почему они лопаются?

— Вы задали такой сложный, многогранный вопрос, на который весьма сложно ответить в одном интервью, но я постараюсь, насколько возможно. Итак, почему все прожекты лопнули, как мыльные пузыри? Во-первых, они аналогичны предложению питаться каким-то одним продуктом для поддержания жизни. Понятно, что так долго питаться без ущерба здоровью невозможно и потому придётся отказаться. Во-вторых, прожекты продумывались на уровне одного предприятия или бизнеса, а не отдельной отрасли, не говоря уже об уровне национальной экономики. Поэтому, если и оказывались успешны, то только для предприятия или определённого бизнеса, что не делало погоды в целом в экономике. В-третьих, в рыночной экономике спрос определяет предложение. В свою очередь спрос подразделяется на краткосрочный и долгосрочный, внутренний и внешний. Краткосрочный обусловлен модой, чрезвычайными ситуациями и иными случайными явлениями. Долгосрочный — естественными долгосрочными тенденциями в обществе или программами развития государства. Для любого национального производителя внутренний спрос является устойчивым и долгосрочным, поэтому внутренний спрос уступает импорту только в той части, которую не в состоянии удовлетворить национальная экономика. А остальную часть государство защищает для своего отечественного производителя, обязывает его выпускать конкурентоспособную, хорошего качества продукцию и создаёт для этого соответствующие условия.

Внешний спрос ограничен в доступе и весьма конкурентен. Однако вопреки здравому смыслу мы, легко уступив внутренний рынок импорту, тупо пытаемся прорваться на внешний рынок и обижаемся, когда узнаём, что нас там никто не ждёт. Либо нас туда пускают, когда мы перестраиваем нашу экономику под интересы внешнего рынка вопреки национальным.

В-четвёртых, нам необходимо начинать свой путь развития с анализа глобальных тенденций, чтобы определить, что и в чьих интересах там происходит, а затем выстроить такой механизм развития, который с гордостью могли бы назвать экономическим чудом. Нам нужна новая индустриализация страны. Сказки? Нет, жизненная необходимость, иначе конец. Чем раньше мы это осознаем, тем лучше. Нужно просто «включить» мозги, фантазию, совесть и добавить политическую волю. Тем более что такие механизмы вывода страны из кризиса и становления на путь ускоренного развития хорошо теоретически проработаны и проверены на практике многих преуспевающих государств.

— Например каких?

— Я не зря сделал акцент на ускоренном развитии, ибо мы весьма отстали. Нам необходимо изучить мировой опыт, особенно теоретическую часть, и приспособить её к национальным особенностям нашего государства. Все объективные условия в Кыргызстане говорят о том, что мы не только можем, а неминуемо должны развиваться. Стартовые позиции развития таких стран, как Германия, Япония и Южная Корея, оказались гораздо хуже, они были до основания разрушены войной, к тому же у нас есть собственный бесценный опыт экономического чуда в составе СССР. Для ускоренного развития необходимо, чтобы государство вело активную, стимулирующую экономическую и денежно-кредитную политику, сочетая частное предпринимательство со стратегическим и индикативным планированием, создавать благоприятные и стимулирующие фискальные, финансовые, правовые и международные условия, обеспечивать гармонию интересов в обществе и т. д., а не пускать всё на самотёк. Рынок — это эффективный инструмент оперативного перераспределения ресурсов со стагнирующей части экономики на растущую. Например, если мы создадим благоприятные условия для роста собственного производства, то рынок самым эффективным образом перераспределит национальные ресурсы в сферу отечественного производства. И, наоборот, на заре нашей независимости, когда создались благоприятные условия для развития реэкспорта импортных товаров и общественного питания, все ресурсы из производства перераспределились в пользу создания крупнейших в регионе торговых рынков и всевозможных товарных баз, а наши кафе, рестораны и гостиницы стали не хуже, чем в развитых странах. Способны ли мы на это? Несомненно, нужно просто правильно организовать наше общество и жизнь.

 — Вы давно и упорно предлагаете правительству свою программу спасения отечественной экономики, но вас не слышат. Почему?

— Да, действительно, последние пять лет я неоднократно высказывал свои предложения о выходе страны из кризиса, в том числе в СМИ. Но все они проигнорированы. Говорят: «Слабый мстит. Сильный прощает. Мудрый игнорирует». Однако печальный опыт А. Атамбаева, а также пандемия коронавируса показали, что такая «мудрость» правительства ни к чему хорошему не приводит. В последние два года в недрах Министерства труда и социального развития мы разработали по инициативе и при поддержке министра У. Кочкорова антикризисный концептуальный Национальный проект «Целевое повышение реальных денежных доходов населения и долгосрочное социально-экономическое развитие КР». Недавно он внесён на рассмотрение правительства. Мы учли теоретический и практический опыт стран, совершивших экономическое чудо, и приспособили его к национальным условиям, разработали механизм реализации. Предусмотрено целевое повышение реальных денежных доходов населения с их жёсткой привязкой к национальным ресурсам и производственным мощностям. При удачном стечении обстоятельств реализация проекта позволит нашей стране в течение пяти лет встать на путь долгосрочного ускоренного социально-экономического развития и полного искоренения бедности. Люди будут реально чувствовать улучшение жизни из года в год. Самое интересное, для этого не требуются миллиардные долларовые суммы. $250 миллионов Кыргызско-Российского фонда развития, находящихся за пределами страны и вложенных в неизвестно чью экономику, с лихвой хватило бы на реализацию предлагаемого национального проекта. В современных условиях самым ценным ресурсом является время, которое мы, к сожалению, бездарно теряем.

Кифаят АСКЕРОВА.

Фото автора и Нины ГОРШКОВОЙ.