Руководитель Культурного представительства при посольстве Ирана в Кыргызстане Парвиз Гасеми по образованию бакалавр русского языка и литературы, магистр россиеведения. Темой магистерской работы избрал «Культурную политику России в отношении этнических групп на примере Республики Татарстан».

До назначения в Кыргызстан работал атташе по культуре Генерального консульства Ирана в Татарстане, главным специалистом по вопросам культуры России и Украины в Организации культуры и исламских связей Ирана.

Занимался научно-исследовательской деятельностью: изучал события в СНГ, взаимоотношения Ирана со странами СНГ и русскоязычным пространством, проводил отдельные исследования по некоторым региональным структурам, иностранным общественно-культурным организациям, работающим в Центральной Азии, на Кавказе и в России.

— Интересно было бы узнать, почему вы избрали своей профессией русский язык и литературу?

— Будучи этническим азербайджанцем, проживающим в Иране, я с детства интересовался иностранными языками. Городок, откуда я родом, находился недалеко от иранско-советской границы, и у нас имелся абсолютно свободный доступ к советским телеканалам на русском языке. Честно говоря, первоначально я намеревался изучать английский язык, но выбрал русский. Думаю, не случайно — наверное, это судьба. …Время моего поступления в Тегеранский университет и учёбы в нём совпало с последними годами существования СССР. Мы с сокурсниками изучали русский язык в сложных условиях — не хватало учебных пособий. Нашими преподавателями были иранские специалисты и переводчики, работавшие с советскими инженерами, построившими в своё время металлургический комбинат в Исфахане.

…Русский — один из труднейших языков. Наверное, поэтому из тех, кто поступил в университет вместе со мной, к концу учёбы остались немногие. Ещё будучи студентом, я поступил на работу в Министерство культуры Ирана. Это было время, когда в стране практически отсутствовали специалисты русского языка и существовала острая необходимость в них. Люди, знающие русский и азербайджанский, оказались очень востребованными, были в почёте. Так моя любовь к русскому языку и знание азербайджанского помогли успешно начать карьеру.

…Раз мы вспомнили времена моей юности, совпавшие с критическим периодом в истории Советского Союза, хотелось бы вспомнить один эпизод, который говорит о том, как тесно связаны народы. Мой родной городок располагался недалеко от советского Нахичевана. Как раз в дни августовского путча в Москве мне довелось проезжать мимо реки Аракс, по которой проходит линия границы. Так вот по ту сторону границы собрались советские азербайджанцы, по эту — иранские. Они бросали в нашу сторону записки, обернув ими камни, чтобы долетели до берега. В записках назывались имена иранских родственников. Несмотря на то что прошло столько лет, как людей искусственно разделили, они не забыли и пытались разыскать друг друга…

— А сейчас насколько востребованы специалисты русского языка в Иране?

— Учитывая расширяющееся и углубляющееся сотрудничество между Ираном, Российской Федерацией и другими странами СНГ, думаю, востребованность возросла в десятки раз. Если в начале 1990-х годов русский язык преподавался как специальность только в Тегеранском университете, то сейчас — в 17 вузах. В одних он изучается в объёме бакалаврской программы, в других есть и магистратура, а в Тегеранском и Педагогическом университетах имеется даже аспирантура (докторантура). В основном готовят переводчиков, филологов, но популярна и такая специальность, как «Россиеведение». На факультете иностранных языков Тегеранского университета открылось представительство фонда «Русский мир», на факультете филологии и гуманитарных наук Мешхедского университета имени Фирдоуси — крупнейшего вуза на северо-востоке страны, создан «Кабинет «Русского мира», в университете «Аль-Захра» — единственном полномасштабном женском университете на Ближнем Востоке — филиал Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина. Если в 1990-х годах в Иране не имелось ни одного специалиста, который мог бы участвовать в конференциях по русскому языку, организуемых в России, то сейчас наши русоведы их активные участники. Более того, свои доклады они представляют на русском языке. Активно развивается сотрудничество между иранскими вузами, готовящими специалистов русского языка, и российскими. По договорённости, наши студенты могут обучаться в них в течение одного семестра.

С приобретением независимости бывшими республиками Советского Союза Министерство высшего образования Ирана направило туда делегации, которые изучили, насколько котируются дипломы тех или иных вузов. После этого в Азербайджан, Армению, Беларусь, Россию, Таджикистан, Украину буквально хлынул поток иранских студентов. Если раньше молодёжь предпочитала ехать за высшим образованием в Европу, Малайзию, Индию, то сейчас — в Россию и некоторые страны СНГ. Только в Украине, например, их число в 2000-х годах превысило 5 тысяч. Рейтинг иностранных языков в Иране показывает, что русский — самый востребованный после английского. В последние годы в соответствии с политическими приоритетами страны молодёжь по линии государства чаще направляется на учёбу в Россию и Китай.

Справка «СК». Строительство Исфаханского металлургического комбината — гиганта в индустрии Ирана, велось в 1960-1970-е годы. Это было время активного развития экономических, торговых, культурных отношений Ирана и Советского Союза. Именно в тот период с помощью советских специалистов построили машиностроительное предприятие в Эраке, тракторный завод в Тебризе, проложили трансиранский газопровод и возвели гидроузел Аракс на границе с Азербайджаном. Тегеран и Москва заключили также несколько контрактов на поставку вооружения. За короткий период доля СССР во внешнеторговом обороте Ирана возросла почти в два раза, составив 10,4%.

Договор о возведении металлургического комбината в 45 километрах к юго-западу от Исфахана — в Табасской пустыне, заключили в 1964 году. Строительство началось в 1967-м, производственные корпуса сдали в эксплуатацию в 1979-м, когда в стране уже произошла Исламская революция. В строительстве Исфаханского металлургического гиганта участвовало около 3 тысяч специалистов из СССР.

Посетив предприятие в 2006 году, Александр Садовников, на тот момент посол России в Иране, назвал его «фундаментом дружеских отношений России и Ирана».

— Что вы думаете о развале Советского Союза? Является ли это, на ваш взгляд, потерей для человечества и мирового развития?

— На этот вопрос, конечно, лучше ответит человек, живший в СССР, но я полагаю, Советский Союз сыграл и положительную, и отрицательную роль в судьбе населяющих его народов. Одним из минусов считаю отсутствие в стране религиозных свобод. Имам Хомейни в своё время направил Михаилу Горбачёву письмо, в котором призвал его отречься от политики предшественников, «заключавшейся в отречении общества от Бога и религии». Он предрёк крах коммунизма, написав: «Ваши трудности заключаются в отсутствии истинной веры в Бога, и это ведёт и будет вести Запад в трясину пошлости, в тупик. Ваша основная трудность заключается в тщетной длительной борьбе против Бога, основного источника бытия и всего сущего». К сожалению, Горбачёв не прислушался, и когда затеял реформы, оказалось уже слишком поздно.

— Вы работали в Татарстане, Азербайджане, бывали в командировках в Украине. Какое впечатление сложилось у вас о месте и роли русского языка в этих странах?

— Конечно, нельзя отрицать роли русского языка в развитии мировой культуры, в приобщении народов советских республик к сокровищам мировой литературы и искусства, в том, чтобы их культурные достижения, в свою очередь, стали достоянием человечества. Однако если вспомнить мою первую командировку в Азербайджан (это было 17 лет назад, тогда я поступил в магистратуру университета имени Т. Шевченко в Киеве, но принял предложение о работе в Культурном представительстве Ирана в Азербайджане), то русский язык имел большее применение в республике, чем сейчас. Процесс становления независимости привёл к возрождению родных языков, к переходу с кириллицы на национальную письменность; роль русского уменьшается.

В некоторых республиках, в частности в Казахстане, этот процесс происходит спокойно, в других — как, например, в Грузии, Украине, он, к сожалению, сопровождается русофобией…

— А если сравнить с ними в этом отношении Кыргызстан?

— Многовековое соседство с Россией, значительная доля русскоязычного населения, экономические связи, взаимный интерес и сотрудничество в обеспечении безопасности, в противодействии терроризму… — все эти и другие факторы играют огромную роль в сохранении и развитии русского языка в Кыргызстане. Видно, что он здесь имеет большое значение и активно используется. Уже одно то, что в российских вузах кыргызстанцам предоставляется значительное число бюджетных мест, говорит о том, что русский язык здесь востребован.

— Что вы знали о Кыргызстане перед приездом сюда?

— Моё знакомство с вашей страной происходило в рамках общения с делегациями, которые приезжали в Иран для участия в различных мероприятиях, в том числе в книжных выставках. И первым кыргызом, с которым довелось познакомиться, стал спикер парламента КР Медеткан Шеримкулов. На протяжении последних 20 лет я занимался мониторингом и изучением событий в СНГ, в том числе в Кыргызстане. Знаком с творчеством Чингиза Айтматова. Интересно, что за эти два десятка лет ни разу не довелось побывать в Центральной Азии. Вам, вероятно, будет интересно также знать, что в своё время по предложению Гостелерадио Ирана я исследовал, какое участие приняли прозападные НПО в подготовке и осуществлении «цветных» революций в бывших советских республиках.

— Вы нашли ответ на свой вопрос?

— Мы хотели показать истинную роль, которую играют эти организации в совершении «тюльпановых», «розовых», «оранжевых» и т. п. революций.

— Какими были ваши первые впечатления о Кыргызстане?

— Я приехал сюда в канун Новруза и поразился тому, как много общего в праздновании этого дня у меня на родине и в Кыргызстане. И там, и здесь наводят порядок в доме и во дворе, сажают деревья, пекут сдобный хлеб и национальные мучные изделия. В день Новруза посещают родственников, выказывая особое уважение старшим. Совершенно одинаковы ингредиенты и вкус главного блюда дасторкона — саману, или сумёлёка, как называют его кыргызы. С каждым днём нахожу всё больше точек соприкосновения и открываю новые возможности для расширения и углубления нашего сотрудничества.

— Какое значение отводится странам Центральной Азии во внешней политике Ирана?

— Должен сказать, что они занимают важное место в стратегии и доктрине внешней политики нашей страны. Это объясняется тем, что, хотя с большинством из них у нас и нет общих географических границ, но все мы входим в единый историко-культурный ареал. Нас объединяют история, религия, культура, языки… Памятники истории в республиках Центральной Азии очень схожи с иранскими, демонстрируя удивительное единство цивилизации. Да и сами народы региона тянутся к Ирану, понимая, что это открывает доступ к ценным документам и произведениям на персидском языке. Поэтому здесь во многих университетах и научно-образовательных центрах изучается фарси. Мы неизменно приветствуем и поддерживаем такое стремление. Иран так же, как и вы, заинтересован во взаимодействии и сближении, поэтому, помимо посольств, имеет культурные представительства во всех пяти государствах региона. Культурное сотрудничество между нашей страной и Центральной Азией в целом и с каждой республикой в частности всегда являются одной из тем переговоров официальных лиц наших государств, а также встреч и заседаний в рамках региональных организаций, включая ШОС.

— Где-то прочитала, что суффикс «стан» в названиях всех государств Центральной Азии имеет персидский корень. Это так?

— Да, действительно, наше прошлое настолько тесно переплетено, что в языках центральноазиатских народов, в том числе в кыргызском, казахском, узбекском, очень много персидских заимствований. Особенно в кыргызском — по оценкам специалистов, их более 2 000. Многие распространённые сегодня слова, связанные с культурой, религией и торговлей, имеют персидское происхождение. Вряд ли среди кыргызов можно встретить человека, который не знал бы об Омаре Хайяме, Фирдоуси, Саади, Хафизе и других великих мыслителях и поэтах Востока. В самом крупном культурном достоянии, олицетворяющем национальную самобытность кыргызов, а именно в эпосе «Манас», прослеживается влияние персидского языка и литературы. Более того, «Манас» и эпос Фирдоуси «Шахнаме» олицетворяют идейную схожесть двух народов.

До советской власти в Кыргызстане многие указы и письма, а также документы на землю составлялись на персидском языке. Первые заявления большевиков, адресованные народам этого региона, тоже переводились на персидский.

Я вам скажу ещё больше. Персидский язык и по сей день отчётливо проявляется в географических наименованиях и диалектах юго-западной части Кыргызстана и в Ферганской долине. К примеру, в названиях города Кадамджай (на фарси — Кадамгах) и села Зардалы в Баткенской области («зардалу» на персидском означает абрикос, а ведь известно, что баткенская земля славится абрикосами), водопада  Абшир-Ата в Ошской области («абшар» на фарси — водопад)… Сотни слов персидского происхождения используются в обыденной речи кыргызстанцев. Например: дарыкана (на фарси — дарухане), ашкана (ашхане), чайхана (чайхане), пайгамбар (пейгамбар), кочо (куче — улица), периште (фериште — ангел), тозок (дузах — ад), бейиш (бехешт — рай), кашык (гашог — ложка), арзан (арзан — дёшево), самын (сабун — мыло) и т. д.

…Вы слышали о городе Тарсакенте?

— Да, его называют в числе городов Центральной Азии, стёртых с лица земли…

— Его наименование происходит от персидского «тарс» — христианин и согдийского «кент». Археологи утверждают, что это было крупное христианское поселение на месте нынешнего Бишкека в период распространения несторианского христианства. Когда на Тарсакент напало войско Тимура, жители отчаянно сопротивлялись в течение 40 дней, но город всё-таки пал и был разгромлен.

…Я рад, что с обретением республиками Центральной Азии независимости персидский, который когда-то был языком религии и науки для народов региона, вновь стал здесь возрождаться. Многие университеты и учреждения культуры Кыргызстана стремятся укрепить элементы национальной культуры, и именно поэтому фарси и иранистика занимают достойное место в стране. В БГУ, например, персидский преподаётся с 1992 года. Его изучают также в КРСУ, МУКе, ОшГУ и в пяти школах Бишкека в качестве второго иностранного языка.

— Расскажите, пожалуйста, о работе Культурного представительства. Что наиболее важного, на ваш взгляд, сделано за последние годы?

— Иран и Кыргызстан заключили соглашение об установлении и регулировании культурных связей в 2014 году, а в 2016-м во время визита президента Ирана в Бишкек подписали Рабочую программу по реализации научно-образовательного сотрудничества между нашими странами. Однако Культурное представительство в Кыргызстане открылось намного раньше — в 2010-м, и вот уже десять лет мы стремимся, чтобы всё внутреннее богатство иранского народа, его достижения в литературе, искусстве стали ближе и понятнее кыргызстанцам. О поддержке центров иранистики и преподавания фарси в школах и университетах уже сказано выше. Среди наиболее успешных инициатив и мероприятий можно также назвать выставки книг и иранских ремесленных изделий, Недели кино, обмен делегациями деятелей культуры и искусства двух стран, пресс-туры в Иран, проведение совместных научных конференций, перевод и издание иранских произведений на кыргызском и русском языках. Мы активно сотрудничаем с Национальной библиотекой им. А. Осмонова, Университетом искусств и культуры им. Б. Бейшеналиевой, музеем ИЗО им. Г. Айтиева, РЦДЮ «Сейтек». Издали «Шахнаме» Фирдоуси, «Гулистан» Саади, рубаи Хайяма и другие книги. Переводим и дублируем иранские телесериалы, выпускаем электронный познавательно-аналитический бюллетень «Кыргызстан: народ и культура» на фарси.

— Какие интересные мероприятия намечены на этот год?

— Интересных задумок очень много. Планируем создать в Бишкеке Центр культурного диалога между Ираном и Центральной Азией, организовать в Тегеране конференцию, посвящённую творчеству Чингиза Айтматова, с участием иранских и кыргызстанских айтматоведов, установить ирано-кыргызский литературный мост, участвовать в мероприятиях, организуемых кыргызстанскими организациями, например, в фестивале ремёсел «Оймо», в библионочи… Намечаем также издать «Антологию персидских поэтов» К. Басылбекова, книгу «Взаимное влияние Ирана и ислама» иранского учёного М. Мотаххари и, возможно, одно произведение на тему суфизма.

— В каких регионах Кыргызстана вы успели побывать?

— В Таласе на открытии Игр кочевников, несколько раз был в Оше — вот только недавно вернулся, мы проводили там Неделю иранского кино. Ездил в Иссык-Кульскую область. Даст Бог, после Новруза намечаем организовать мероприятие на Иссык-Куле и в Таласской области. Возможно, это будет Неделя иранской культуры. С учётом того, что в предыдущие годы деятельность Культурного представительства сосредоточивалась в основном в Бишкеке, хотим выходить в регионы. …Особенно впечатлил юг. В первый раз мы побывали там в месяц рамазан, участвовали в благотворительных ифтарах для нуждающихся. На мой взгляд, население юга более религиозно, чем в других регионах страны. Как отметил в разговоре с нами директор Государственной комиссии КР по делам религий уважаемый Зайырбек Эргешов, в своё время там были распространены идеи суфизма. Они и сейчас, по его мнению, могли бы сыграть значимую роль в предупреждении экстремизма. Это очень интересная и актуальная тема. Было бы хорошо, если бы учёные Кыргызстана занялись её исследованием.

— Вы живёте здесь уже год. Есть что-то в нашем поведении, установившихся правилах, что не нравится, вызывает недоумение?

— На дорогах нетерпеливы, много сигналят: не туда встал, не так проехал… Конечно, в Иране такое тоже происходит. Если честно, тут водители даже дисциплинированнее, но я не знаю, как они себя повели бы, если перенести сюда трафик Тегерана. Кроме того, тут мало указателей с названиями улиц, либо они написаны слишком мелко.

— Насколько комфортен для проживания Бишкек по сравнению с Тегераном?

— Как жителю Тегерана с 12-миллионным населением и ужасными пробками, Бишкек кажется мне спокойным, удобным. Надо пожить в Тегеране, чтобы это понять. Там на дорогу до офиса приходится тратить полтора-два часа, а здесь за это время можно весь город обойти. Доброжелательные люди, хороший город. Вот только в последние месяцы очень высокая загрязнённость воздуха. Интересно: если в Тегеране уровень загрязнения превышает определённые пределы, то там закрывают школы, а тут — нет…

Очень люблю проспект Эркиндик, его особую атмосферу. Много писал о нём в своих заметках.

— Не хотелось бы говорить на тему политики, но без этого не обойтись. Известно, что Тегеран возобновил ядерную программу после того, как США в одностороннем порядке вышли из Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной проблемы и объявили об ужесточении санкций. Есть ли шанс, что будет заключено новое соглашение?

— Этот вопрос находится не в моей компетенции, но если говорить о моём личном мнении, то выполнение СВПД могло бы стать ярчайшим примером соблюдения международных договорённостей и разрешения кризиса дипломатическим, мирным путём. Условия Ирана по возвращению в СВПД предельно ясны и заявлены соответствующими руководителями нашей страны, а именно: снять банковские и нефтяные санкции.

— Есть ли у вас какие-то ожидания, связанные с Россией?

— Да, действительно, некоторые страны — участницы СВПД, сыграли положительную роль в том, чтобы соглашение сохранялось. Россия была одной из них. Иран и Россия имеют общие взгляды и близкие позиции по многим вопросам международного и регионального характера. И именно эта общность побуждает нас к более тесному сотрудничеству во многих сферах.

…К сожалению, целенаправленный показ одного видео в интернете может в разы превосходить эффект от выставки произведений искусства, которые говорят о духовном богатстве народа и его мирной устремлённости. В последний год на нас буквально обрушился шквал очернения, звучат абсурдные обвинения в том, что мы поддерживаем террористические организации. Хотя на самом деле Иран относится к странам, которые наиболее пострадали от атак террористов. Если бы мы своевременно не начали беспощадную и повсеместную борьбу с ИГИЛ, поверьте, сегодня масштабы его влияния были бы гораздо больше.

Одна из задач Культурного представительства как раз состоит в том, чтобы показать настоящий Иран — его достижения после победы Исламской революции в науке, культуре, искусстве, образовании, медицине и т. д. Страну, которая стремится строить мосты между народами, а не разрушать их. Думаю, тот, кто хоть однажды побывал в моей стране, убедился в этом.

Кифаят АСКЕРОВА.

Фото предоставлено собеседником и из альбома автора.