Наш звонок застал академика
А. Р. Раимжанова  на перевале Туя-Ашу — на высоте 3200 метров, где находится высокогорный стационар Кыргызского научного центра гематологии: он повез туда двух американских ученых  — начальника медицинской службы «Кумтор оперейтинг компани» и профпатолога из Сан-Франциско,  приехавшего на Кумтор с научной медицинской целью. Интервью состоялось наутро после спуска с перевала.

— Абдухалим Раимжанович, что интересовало ваших американских коллег?
— Они сами попросили о поездке, услышав о нашем горноклиматическом лечении. Внимательнейшим образом осмотрели стационар, беседовали с больными, задавали мне очень много вопросов. Возможно, подумывают о направлении к нам больных. А может  быть, намереваются сотрудничать. Мы готовы к совместной научной работе.
— Расскажите, пожалуйста, о стационаре в Туя-Ашу. Как возникла его идея?
— Эта мысль впервые пришла к моему учителю — академику Мирсаиду Мирхамидовичу Миррахимову. Еще в начале 1960-х годов он говорил об использовании высокогорного климата Туя-Ашу для лечения больных, в частности апластической анемией. Это одно из самых  тяжелых  заболеваний крови, когда костный мозг замещается жировой тканью.
В норме должно быть 50% деятельного костного мозга и столько же жира. Первый вырабатывает эритроциты, лейкоциты, лимфоциты, тромбоциты,  то есть клетки крови. Эритроциты — переносчики кислорода, лейкоциты являются солдатами, которые воюют с различными инфекционными агентами, тромбоциты участвуют в процессе остановки кровотечения.  У больных апластической анемией развиваются анемия, лейкопения и  тромбоцитопения.
— Что же произошло в 1960-х годах?
— Услышав, что московские метростроевцы, завершили прокладку тоннеля на перевале Туя-Ашу и собираются сжечь около 40 бараков, в которых они жили, Мирсаид Мирхамидович, память о котором храню благоговейно, взял с собой ректора медицинского  института Валентину Исабаеву (тоже покойная) и отправился к строителям с просьбой оставить нам пять бараков. Метростроевцы согласились, и вот в 1967 году  мы впервые подняли на горноклиматическое лечение 15 больных различными  формами малокровия. В течение 60 дней наблюдали за ними. Естественно, следили за динамикой клиники и лабораторных показателей.
… В первые 4-5, иногда 6 дней у здоровых и особенно у больных появляются признаки так называемой высотной или горной болезни: головные боли, шум в ушах и голове, одышка, сердцебиение  при небольшой физической нагрузке, сонливость или бессонница, состояние эйфории, могут быть зрительные и слуховые галлюцинации. Помню, в 1966-м мы ехали  на Памир и на высоте         4500 метров сделали привал. Выйдя из автобуса, я заметил, что снег падает …красный, желтый, зеленый.  «Это, дорогой мой, — заметил находившийся вместе с нами в экспедиции доцент Борис Яковлевич Гринштейн , — зрительные галлюцинации».
Поэтому мы рекомендуем больным  в первые дни ограниченный режим передвижения  и  только внутри стационара. Постепенно разрешаем прогулки вокруг корпуса, еще через некоторое время — подъем вверх.  Там есть старая дорога, раньше по ней ездили и верхом, и на  автомашинах — пациенты могут пройти по ней сначала  100 метров, каждый раз они  чуть-чуть прибавляют и, наконец, поднимаются на высоту 3600 метров, где находятся два горных озера. Побыв возле них сколько могут, наши путешественники возвращаются. Эти подъемы с последующим спуском оказывают стимулирующее влияние на костный мозг.
… В 1970-е годы  по заданию Минздрава СССР сняли фильм «Лечение высотой». Его растиражировали и стали показывать во всех уголках Союза. Тогда я получал каждый день по 20-30 писем от разных больных, но мы принимали только с  апластической анемией.  Постепенно поиск расширялся, стали лечить и от других заболеваний.  Каждый год в мае, когда снег сходил, мы приезжали сюда вместе со студентами, красили корпуса, приводили в порядок и 1 июня они распахивали свои двери. Лето на перевале короткое, но до первого снега, который выпадает  там уже во второй декаде сентября, мы успевали принять до 200 человек.  За  прошедшие с тех пор 44 года Туя-Ашу  помог тысячам больных не только  апластической анемией, но и болезнью Маркиафава-Микели, тромбоцитопенической пурпурой,  аутоиммунными и аллергическими заболеваниями, такими, как бронхиальная астма, хронические обструктивные бронхиты, псориаз, риниты, дерматиты и др.
К нам приезжали, как поется в песне, «от Москвы до самых до окраин, с южных гор до  северных морей». Мы принимали всех как родных. Тогда   были барачные, очень неуютные условия (в одной палате жили до девяти  человек, отсутствовало отопление), но людей привлекал горный воздух,  здесь они укрепляли свое здоровье и поэтому приезжали, следуя нашим рекомендациям, по нескольку раз.
— В вашем голосе — ностальгия. Сейчас высокогорный стационар не так популярен?
— Границы и дороговизна проезда закрыли к нам дорогу для людей даже из ближайшего зарубежья. Кроме того, мы не делаем широкой рекламы, и многие о нас просто не знают. Хотя  вот на днях  приехала жительница Санкт-Петербурга с дочерью, страдающей апластической анемией, прошлым летом лечились несколько человек из республик  СНГ. Стационар не пустует. За сезон мы принимаем  два потока больных малокровием и пять — остальными болезнями, всего до 120 человек. Но могли бы гораздо больше.
— И все-таки в чем сила  влияния большой горной высоты на здоровье?
—  На высоте более 3 200 метров  над уровнем моря на организм человека  влияет ряд  факторов: пониженное атмосферное давление, сравнительно низкая температура окружающей среды, более  высокая доза ультрафиолетового облучения, повышенная  ионизация воздуха и т.д. Но главным  является  гипоксия — недостаток кислорода: здесь вода закипает при 85-90 градусах. В ответ на  «стресс» организм начинает бороться за кислород: усиленно работает сердце, ускоряется кровоток, улучшается процесс  вентиляции и всасывания кислорода через легочную мембрану. За счет перераспределения крови из органов депо (селезенки, печени, подкожной клетчатки) увеличивается количество эритроцитов. Затем активизируется функция гипофиза  головного мозга, который  стимулирует функцию коры надпочечников, и те начинают вырабатывать в большом количестве  преднизолон,  который в свою очередь регулирует состояние больных бронхиальной астмой, через неделю  пребывания в горах они у нас  становятся резвые, как горные архары.
… Беременность и апластическая анемия — несовместимые  вещи. Я был безмерно удивлен, когда после 2-3-кратного  пребывания в стационаре на Туя-Ашу  у молодых женщин восстанавливался  менструальный цикл. Помню, из Молдавии одна из них прислала письмо: «Я такая счастливая, и муж носит меня на руках: у нас будет ребенок. Но в то же  время боюсь…». Мы написали: «Немедленно приезжайте на горное лечение». Она приехала, пролечилась,  потом написала, что у нее родилась дочка. К сожалению, после распада Союза  связь с ней прервалась. А вообще, стационар Туя-Ашу помог стать матерями  не менее десятку женщин.
— В чем преимущества горноклиматического лечения по сравнению с общепринятыми методами?
— Обычно больных апластической анемией   лечат такими препаратами, как антилимфоцитарный глобулин, циклоспорин-А (сандиммун). Кроме этого, переливают донорский тромбоконцентрат. Такое лечение в год обходится в более $20 тысяч. Есть и другой, более современный метод: аллогенная трансплантация костного мозга. Но она очень дорогая: в  России и Турции стоит $150-200 тысяч,  в Германии — $300 тысяч. А курс горноклиматического лечения  (40 дней) обходится  пациенту в 17  200 сомов. Пять курсов (именно столько мы рекомендуем для закрепления полученного эффекта)  укладываются в  $2 тысячи, включая четырехразовое питание и проживание. При этом стационар далеко уже не тот, что прежде: мы сделали евроремонт, и  теперь здесь большие и светлые палаты, отопление, горячая  вода, ванные, добротный санфаянс, телевизор  и т. д. Курс лечения при аллергических  заболеваниях в два раза короче и соответственно наполовину дешевле.
Не скажу, что абсолютно все больные поправляются, но у 70% страдающих апластической анемией и 85-90% — бронхиальной астмой и другими заболеваниями после одного курса наступает значительное улучшение состояния, а после трех-пяти — полная стабилизация. Определенное  число  людей возвращается к прежнему труду.
…Есть у меня мысль: поднять истории болезней пациентов, кто прошел через Туя-Ашу, и написать им письма с просьбой прислать выписки из истории болезней. Конечно, хотелось бы увидеть отдаленные результаты своего труда и, возможно, снова пригласить к нам, чтобы продлить жизнь под облаками Туя-Ашу, которые спускаются так низко, словно садятся на ваши руки.
— Есть ли в мире аналоги вашего  высокогорного стационара?
— В Дагестане, в среднегорье, на высоте 2300 метров помогают  больным бронхиальной астмой и легкими формами железодефицитной анемии. А вот  горноклиматического лечения на высоте более 3 км над уровнем моря от апластической  анемии нигде в мире больше нет.
— В каком направлении вы ведете сегодня научный поиск?
— Проводим глубокие иммунологические исследования, чтобы выяснить происхождение болезней, свертывающие и противосвертывающие особенности крови с целью  узнать не  только количественные изменения тромбоцитов, но и качественные. Уже доказано, что в условиях высокогорья появляются более молодые и зрелые тромбоциты, а также улучшается их агрегационная (склеивание) функция.
— С какими мыслями  и ожиданиями живете в канун  своего профессионального праздника?
— Хотим в ближайший месяц-два   самостоятельно провести  2-3 аутотрансплантации костного мозга. До этого мы  осуществили 2 операции  под наблюдением коллег из Анкары.  Первая, сделанная  четыре года назад, дала хорошие результаты: пациентка  распрощалась с инвалидностью 2-й группы и смогла вернуться в школу, где она  преподает. Второй  больной, прооперированный в ноябре прошлого года, тоже чувствует себя прекрасно и уже начал работать.
Сегодня в Москве, в научном  центре гематологии, стажируются две наши  сотрудницы. Одна из них осваивает новые методы исследования: иммунофенотипирование и цитогенетику (хромосомный анализ). После их возвращения министр здравоохранения Кыргызстана академик С. А. Джумабеков обещает  приобрести для нас оборудование для проведения таких исследований.
— Что дадут больному эти исследования?
— С помощью иммунофенотипирования мы  сможем более точно выявлять форму острого лейкоза и назначать уже конкретное лечение. И еще: она поможет подобрать донора для пересадки костного мозга. До этого мы пересаживали оперируемому его же стволовые клетки. Теперь сможем делать аллогенную пересадку костного мозга, то есть брать его у близкого родственника. Это наша мечта.
— Какой главной мудрости вы следуете всю жизнь?
— Ее очень ярко высказал  много веков назад Адам поэтов мира — великий Рудаки: «Мир — это море. Плыть желаешь? Построй корабль из добрых дел».

Кифаят АСКЕРОВА.

На фото: на перевале Туя-Ашу. Академик НАН Кыргызстана Абдухалим Раимжанов вместе с профессором Калифорнийского университета Паулем Бланком, руководителем медицинской службы  «Кумтор  оперейтинг компани» Рупертом Реддинг-Джонсом, проректором КГМА  профессором Нурланом  Бримкуловым и сотрудниками  высокогорного стационара.