В отечественный прокат 26 сентября вышла художественная полнометражная картина режиссёра Чингиза Нарынова «Жамгырдан кийин» (русскоязычная версия названия — «После дождя»). Фильм снят им совместно с Юджинией Чанг — кореянкой, проживающей в США: она автор идеи, сценария и продюсер. Создатели предлагают зрителям задуматься об актуальной теме похищения девушек для принуждения к браку. Об этом мы с ними и поговорили в офисе студии, которой руководит Чингиз, — CityLab production.

В Кыргызстане две проблемы — «уят» и неидеальные отцы

Чингиз Нарынов больше десяти лет творит игровое документальное кино (успел снять 45-минутный фильм «Металлический хлеб» про пенсионерку, добывающую на свалке электролампового завода в Майлуу-Суу никельсодержащие отходы) и рекламу с молодыми единомышленниками из CityLab, в том числе последние пять лет работал над проектом «Жамгырдан кийин». Это его полнометражный игровой дебют.

Юджиния Чанг приехала в Кыргызстан в качестве волонтёра в 2011 году: преподавала английский язык в колледже при КГУ им. Арабаева, затем в КТУ «Манас». По её словам, она никогда прежде не вращалась в сфере игрового кинематографа, её специальность — монтаж документального кино, и она работала в Штатах на телеканалах NBC, PBS.

— В 2011-2013 годы я обучала английскому языку студентов из регионов, — объясняет она. — Они мне рассказывали обо всём, что происходило в их сёлах: и хорошее, и печальное, в том числе про кражи невест. Слушая их, переживала и хотела что-то сделать. Вот так родилась идея фильма. И она не выходила у меня из головы, когда я вернулась в Америку и стала работать в сфере медиа. Решила, что формат художественного кино подходит для её воплощения больше, чем документальный. Потому что социальные перемены приходят не только с информацией, но тогда, когда есть согласие между нею и эмоцией.

— В итоге написала сценарий на основе рассказов моих учащихся, объединив их в один сюжет. То есть все события в фильме — реальные, характеры персонажей — настоящие. Это письмо моим кыргызским друзьям, — продолжает Юджиния. — Хочу отметить две общие проблемы, присутствующие во всех услышанных мною историях. Во-первых, у всех девушек и парней нет отцов или они неблагополучные. Мои знакомые плакали, жалуясь на нехватку отцовской любви. Я спрашивала их: «А каким бы вы хотели видеть своего папу?» и на основе ответов создала характер отца героини фильма. Во-вторых, все говорили про «уят» (стыд, боязнь общественного осуждения. — Прим. авт.): «Родители держали нас строго, говорили: «Так нельзя делать, стыдно».

Чингиз рассказывает, что «однажды прекрасным летним днём» Юджиния пришла к нему со своей идеей, и он согласился. «Не просто потому, что это «правильная» тема, но и потому, что сценарий качественный. Такого у нас ещё не снимали, захотелось попробовать. Но идея первична: проблема важная».

Деньги на производство картины Юджиния собирала методом краудфандинга (коллективный сбор средств, народное финансирование), жертвовали в основном её друзья, семья, родственники в США и Корее, также правозащитные организации, люди из Германии, которые знают о Кыргызстане, и другие.

И бесплатно покажут кино

Воплощение замысла заняло пять лет, трудностей было много, и финансовых, и организационных. Вот что говорит Чингиз:

— После того как впервые обсудили возможность съёмки, Юджиния исчезла на некоторое время, а потом появилась с небольшой суммой денег. На них мы сняли трейлер. И с ним уже легче стало продолжать краудфандинг, потому что те, кто прежде скептически относился к нашим возможностям, теперь их оценили. Через год (в течение которого шёл отбор актёров), то есть в 2017-м, приступили к съёмке, с февраля по сентябрь снимали в 40 съёмочных смен, из которых 35 были очень плотными. Затем два года делали постпродакшн (послесъёмочное производство — монтаж, цветокоррекция, работа со звуком, оформление… — Прим. авт.).

Создатели рассказывают, что на роль главной героини Суйун пробовались 100 девочек. В целом картина собрала профессиональных артистов.

Деньги из кассовых сборов от проката в Бишкеке и Оше создатели намерены использовать для организации бесплатных показов в регионах, которые будут сопровождаться обсуждениями, семинарами о предотвращении похищений девушек и безвозмездными же психологическими консультациями для семей, отдельно мужчин и женщин. В этом кинематографистам поможет неправительственная организация «Кыз коргон институт», занимающаяся исследованием краж невест.

«Мы не критикуем национальные традиции»

— Вы готовы к отрицательной реакции в регионах? Потому что на городские закрытые показы пришла, полагаю, в основном либеральная публика, ратующая за права человека и притом оторванная от сельской реальности. Но есть люди, неоднозначно воспринимающие вопрос, потому что, возможно, они сами родились и выросли в семьях, созданных на основе похищений. Когда мы критикуем эту практику, говорим, что это преступление, а похитители — преступники, мы фактически предлагаем части населения ненавидеть и осуждать своих родственников, а последних настраиваем против себя.

— С первого дня мы прекрасно понимали, насколько это чувствительная тема для всех кыргызов. Но в самой рассказанной нами истории содержится правильный ответ: решением является любовь. В сценарии глубоко заложены уважение к кыргызским культуре, традициям и обычаям, языку, — ответил Чингиз.

— Мы не критикуем кыргызские традиции. А ставим вопрос: важнее «уят» или любовь в семье? Я давала почитать сценарий своим ученикам, спрашивала их мнение. Они все плакали и говорили: «Если бы в семьях были такие отношения, как было бы хорошо!» Поэтому верю, что многие тепло примут фильм, — поделилась Юджиния.

— Каковы, на ваш взгляд, причины похищений девушек для брака и как это явление искоренить?

— Я не историк, но слышал позицию, и она мне очень близка, что ала-качуу в современном виде — не кыргызская традиция, — выражает мнение режиссёр. — Раньше, если жених не мог выплатить большой калым, при обоюдном согласии жениха и невесты и даже родителей, которые изображали неведение, инсценировалось похищение как способ избежать позора при женитьбе, чтобы нарушить этот этикет, избежать формальности. Но никогда нельзя было умыкать против воли. Такое насилие называлось по-другому — «зордук» (блогер и активист под псевдонимом Элери Битикчи использует такой термин. — Прим. авт.). Это считалось страшным преступлением. Но в какой-то момент — в советское время или 90-е? — любители всего старого стряхнули нафталин с обычаев, что-то поняли не совсем правильно и вот пошло-поехало. Считаю, кыргызскому народу это не присуще — лишать человека права на выбор. Как искоренить? Просто через любовь. Те, кто выступает за кражу невест, поставьте себя на место другого человека! Если бы кыркчорошников крали, то им сразу бы стало понятно, каково это — пережить такое!

Юджиния же сказала:

— Это комплексная проблема, так много взглядов на неё. Причины разнятся от случая к случаю в разных семьях или регионах. Да, иногда калым дорогой и нет понимания традиций, иногда нет возможности познакомиться, найти возлюбленную. Парни не умеют, не знают, как ухаживать за девушками, а матери давят на сыновей: «Когда женишься? Где моя келинка?» Как искоренить? Да, через любовь. Но я видела также проблему неисполнения закона, в том числе милицией. Кроме того, когда кыргызку крадут, семья её не защищает, говорит: «Если вернёшься, будет стыдно, оставайся». Мои студенты рассказывали, что их родные поступили так, и делились своей болью: «Если мои родители предали, к кому я пойду?» Многие правозащитные организации борются с этой проблемой с разных позиций: образования, продвижения усиления роли женщин. В отличие от них, я не профессионал, а творческий человек, художник. И всё, что хотела сказать сообществу, окружающему девушек, — что было бы, если бы семьи любили дочерей больше, чем традиции?

— Вы сказали, что в Кыргызстане парни не умеют ухаживать за девушками. Общественный активист Улан Усёйун в своём блоге выразил ту же мысль, то-же считая её причиной краж невест. А как в Корее — юноши умеют знакомиться и строить отношения? Почему спрашиваю: мне кажется, у нас, народов Азии, схожий менталитет — строгие иерархия, правила поведения в обществе и большая роль общин, сильный культ старших, слабые коммуникации в семьях…

— Да, я сама видела, когда бывала в сёлах, и слышала от экспертов, также от жертв похищений, что кыргызские мужчины не умеют ухаживать за женщинами. В сёлах мало возможностей представителям полов подружиться, нет клубов, не проводятся вечеринки, тренинги по отношениям. И родители этому не учат. Раньше в Корее тоже практиковалась кража невест, 100-150 лет назад. Но сейчас там много активностей для молодёжи, движений, тренингов. Снимаются драмы (телесериалы), и, просматривая их, все учатся романтике. Поэтому говорю, что кинематограф имеет большое значение. Но в первую очередь нужно налаживать отношения в семьях: любовь, доверие. Те молодые люди, что растут в благоприятной атмосфере, увереннее чувствуют себя вне дома и им легче контактировать со сверстниками, с противоположным полом. Но это просто мои мысли!

— У себя на родине покажете «После дождя»? И вообще, планируете отправлять картину на международные фестивали?

— Собираемся, если позовут. Но приоритет — внутренний рынок, кыргызы. В Корее покажем, если будет возможность.

— Юджиния, напоследок: как вам Кыргызстан и кыргызстанцы? Не всё же только ужасы, есть что-то и светлое?

— Да, конечно. Мне нравится здесь. Конечно, городские и сельские жители разные, я больше общалась с последними, о них и скажу. У меня сложились тёплые отношения со студентами. Здесь, если с кем-то подружиться, то он всё готов сделать для тебя. В США слово «друг» не подразумевает таких же отношений. В Кыргызстане один раз сломала ногу, так 20-30 учащихся меня навещали. А когда загрипповала, пятеро ребят пришли и сварили мне суп, заботились, как родные.

— Спасибо и удачи вашему фильму!

P.S. Продолжение темы похищений невест — в ближайших номерах.

Алия МОЛДАЛИЕВА.

Фото предоставлены студией CityLab production.