Кыргызстанские любители музыкального театра давненько не видели чего-то подобного. В Национальном академическом театре оперы и балета имени А. Малдыбаева состоялось культурное событие огромной важности и даже исторической значимости. Наконец, мы своими глазами увидели то, что блистательно сотворили китайские артисты, музыканты, художники, и услышали оперу «Манас», о чём у нас давно писали, говорили, но не было возможности её увидеть и реально приобщиться.

Надо было видеть, как очень настороженное, если не скептическое отношение к опере со стороны зрителей, полностью заполнивших зал, постепенно поменялось на приятное удивление, потом на откровенную симпатию, а затем случилось полное слияние публики с происходящим театрально-музыкальным действом, что в конце концов закончилось полным и безоговорочным восторгом. Национальный оперный театр давно не видел, как зрители столь бурно и с энтузиазмом аплодируют после каждой музыкальной сцены или арии (что в общем-то не принято во время оперного спектакля), очень благородно и великодушно поддерживая китайских артистов. Но что происходило в конце спектакля?! Тут зрители посчитали возможным отпустить все тормоза, и в зале стоял настоящий американский театральный крик, где было всё, разве что кроме свиста и восторженных подпрыгиваний. Эмоции перешли все пределы, и овации длились как минимум минут десять…

Теперь о самой опере. Она получилась, на мой взгляд, очень китайской, то есть изящной по своему музыкальному языку, роскошной по оформлению и костюмам, лирико-драматической по сюжету. В то же время спектакль поставлен по всем канонам китайской академической оперы, настоенной на европейской классической традиции: в нём есть и героические, достаточно пафосные эпизоды, мощно поддерживаемые прекрасным хоровым сопровождением, и трагическая смерть героя, и страстная любовь, есть и настоящий оперный фантом, говоря на оперном языке Эндрю Ллойда Уэббера, автора всемирно известного мюзикла «Фантом на опере». Да, постановочный фантом, потому что подло убиенный злым богатырём Конурбаем кыргызский герой Манас всё же появился во втором действии оперы как призрак, как символ и идейный центр спектакля. Примерно так же появляется во втором действии возлюбленная Семетея — красавица Айчурек, белой лебедью прилетевшая к нему и смело признавшаяся в своей любви. Забегая немного вперёд, отмечу: исполнившая партию Айчурек сопрано Гоу Чэнчэнь заслуженно сорвала несколько раз бурные и продолжительные аплодисменты зрителей, и смею сказать, что она одно из незабываемых открытий вечера.

Повторюсь: китайская опера «Манас» получилась вполне европейской, чем-то напоминая великую оперу Джузеппе Верди «Набукко», местами ассоциируясь с его же классическим «Дон Карлосом». Но самое стойкое ощущение состояло в том, что это было и почти кыргызское оперное произведение, в музыкальную ткань которого столь изящно и без ощутимых диссонансов вписаны и отдельные кыргызские музыкальные мотивы. И те зрители, в числе которых были и замечательные народные актрисы Кайыргуль Сартбаева и Джамал Сейдакматова (с ними я побеседовал в кулуарах), также отметили, что никак не ощутили языковую разницу. Такое впечатление сложилось прежде всего потому, что язык настоящей хорошей музыки всегда универсален, всегда затрагивает тонкие струны души человека любой национальности и, кажется, что эти звуки и мотивы всегда жили в тебе и были с тобой. Эту старую истину вновь подтвердила великолепная китайская опера в двух действиях «Манас».

Замечателен был исполнитель главной партии Юй Цзинжень с его мощным и драматическим баритоном. Высокий ростом и уверенный в себе Юй, безусловно, завоевал горячую симпатию публики, а когда он появился на сцене по завершении оперы в своих прекрасно выполненных воинских доспехах, зрители всем залом закричали: «Манас! Манас! Манас!» Кстати, такую же овацию устроили и для исполнительниц образов Каныкей (сопрано Жуань Юйцунь), Айчурек (сопрано Гоу Чэнчэнь), Семетея (Ли Шуань) и Конурбая (Гэ Чже).

Известно, какие китайцы большие мастера оформлений, в том числе визуальных, световых, а потому и сценические декорации «Манаса» никого не оставили равнодушными (художник спектакля Чень Лун). На очень профессиональном уровне оказалась и режиссура (постановщики Ван Янсунь и Чжан Ифань), в том числе звуковая (Чэнь Япинь). Я, конечно, представляю, какого аудиовизуального эффекта они могли добиться в главном театре Китая в Пекине, который именуется Национальным центром исполнительских искусств и представляет собой громадное футуристическое здание в историческом центре китайской столицы (в просторечии его называют «яйцом»), архитектору которого создал француз Поль Андрё. В этом эллипсоидном куполе из стекла и титана ещё в прошлом году оперу «Манас» представили публике, приурочив ко Дню независимости КНР. Прекрасный спектакль, получивший очень высокую оценку специалистов, и поныне украшает репертуар главного театра Китая, зал которого способен разместить 6 500 зрителей.

Можно ещё много писать об этой опере, но можно смело сказать, что отечественные ценители музыкального искусства стали свидетелями очень масштабного культурного события. Это, безусловно, триумф «Манаса» как эпоса, как феноменального памятника мировой литературы и культуры. Это был роскошный подарок в канун государственного визита китайского лидера Си Цзиньпина, и этот щедрый дар принят кыргызстанцами с огромной благодарностью.

Прекрасная опера «Манас» — замечательный культурный и духовный мост между нашими странами. Что может быть надёжнее и крепче, чем мост культуры? Но этот мост станет гораздо прочнее на многие годы, если Кыргызстан станет важным ключевым звеном глобального китайского проекта «Один пояс — один путь». Кыргызстанцы с нетерпением ждут теперь и такого подарка, вернее, решения, и от его решения, очень многое зависит и в экономике, и международной логистике нашей страны. Представленная в Бишкеке опера «Манас» придала твёрдое убеждение, что такое решение рано или поздно примут на радость всех и во взаимную пользу двух наших дружественных народов.

И ещё. Как видим, китайские деятели культуры чутко уловили глубинную интернациональную суть великого «Манаса». У меня такое ощущение, что теперь повернётся лицом к этой кладези потрясающих сюжетов и идей и китайская киноиндустрия. Мы, разумеется, воспримем с радостью, с бурными аплодисментами, если такой кинопроект найдёт своё воплощение. Великий кыргызский эпос и здесь может ждать мощный триумф. Однако не может не возникнуть и весьма актуальный вопрос: неужели наши кинематографисты прозевают такой уникальный шанс? Неужели мы пройдём мимо «Манаса» и за нас это сделают другие? Этот вопрос не только к деятелям нашей киноиндустрии, но и к властям, и он нуждается в твёрдом и безусловном ответе.

Осмонакун ИБРАИМОВ.