В качестве вступления предлагаю ознакомиться с несколькими тревожными сообщениями, появившимися в сети за короткое время.

«Араванский районный суд рассмотрел материалы уголовного дела в отношении мужчины, который в состоянии алкогольного опьянения избил супругу… за то, она вышла на улицу без его разрешения. Он пришёл в ярость и после того, как женщина зашла в комнату, начал избивать. Сколько именно ударов он нанёс, мужчина не помнит. В результате избиения …женщина в течение 20 дней проходила курс лечения в больнице». «В Бишкеке мужчина привязал племянника к BMW и проволок 20 метров в наказание за якобы украденные деньги». «За изнасилование дочери мужчина получил 12 с половиной лет лишения свободы». «По избиению двухлетней девочки в Сузаке возбудили уголовное дело…» (через несколько дней ребёнок скончался).

В последние годы меня не покидает ощущение, что я нахожусь на войне — войне сильного со слабым, бесчеловечности с добром и милосердием. Увы, добро побеждает не всегда …

Случаи совершенно дикие, первобытные, но реалии таковы, что далеко не редкие. Создаётся впечатление, что «падишахи семейного разлива» колотят и унижают жён и детей сплошь и рядом, причём достаточно часто совершенно безнаказанно.

Однако следует отметить, что за последние годы законодательство в сфере профилактики семейного и гендерного насилия претерпело существенные изменения, внесены серьёзные корректировки и дополнения, призванные стать надёжным щитом для пострадавших в неравной борьбе с семейными тиранами.

Сегодня мой собеседник в интервью по вопросам правоприменительной практики статей по семейному насилию Кодекса о проступках — авторитетный эксперт в сфере гендерных отношений, исполнительный директор Ассоциации кризисных центров Толкун Тюлекова.

— Толкун, оцениваете ли вы ситуацию в сфере семейного и гендерного насилия как критическую?

— Да, к сожалению, пора признать, что случаев семейного насилия становится больше. Жестокость в отношении супругов и детей давно превысила критическую отметку и вышла за рамки того частного, внутрисемейного, во что соседи, родственники и государство считают неважным вмешиваться. В качестве примера — цифры: в отношении несовершеннолетних в 2018 году в Бишкеке совершили 322 преступления, а за первый квартал 2019-го — 295. Из них — 7 фактов семейного насилия. И это только верхушка айсберга, то есть те факты, о которых жертвы решились заявить в правоохранительные органы. А сколько избитых и униженных, которые не нашли в себе сил попытаться отстоять свои права и наказать домашних тиранов!

— Что же, на ваш взгляд, является причиной необращения за помощью? Только ли нерешительность и страх самой жертвы?

— Кроме этих, чисто субъективных причин, есть и объективные. Одной из них является прочный патриархальный уклад, который предписывает женщине безусловное подчинение в семье и обществе. Её гендерная роль, сложившаяся веками, — существо слабое, полностью зависимое от мужчины и в социальном, и в материальном плане. В противовес этому гендерные стереотипы мужчины заключаются в физическом и психологическом превосходстве, что, по мнению подавляющей части нашего общества, и даёт ему право распоряжаться женщиной как собственностью.

Ощущение себя как жертвы, кроме этого, формируется у женщин, которые получили негативный опыт детства: с ранних лет имея перед глазами такую модель семьи, где отец подавлял жену и детей физически и морально. Затем они безусловно переносят эту искажённую модель взаимоотношений между супругами в свою семью — готовы терпеть побои и унижения, находясь в полном подчинении семейного тирана, который, как и его жертва, признаёт единственный способ разрешения любых внутрисемейных конфликтов — насильственный.

Ещё один фактор частого необращения пострадавшей в органы милиции для защиты от насилия — политический. Особую тревогу вызывает то, что в обществе живёт и процветает терпимость к семейному насилию, стремление культивировать в жертве вину за собственное якобы неправильное поведение по отношению к мужу, которое и приводит к жестокости в ответ. В подтверждение приведу недавний случай: жена, избитая мужем, решилась обратиться в милицию. Дознаватель проводил беседу с ней в присутствии супруга, мало того, во время разговора открыто заявил женщине, что это она виновата в том, что подверглась избиению. Итог подобной непродуманной практики следователя предсказуем: вернувшись домой, «вдохновлённый» словами поддержки представителя власти, муж избил жену так, что она с тяжелейшими травмами долгое время находилась на лечении в больнице. Страшно то, что вопиющий случай с Бурулай не научил наших правоохранителей соблюдать стандарты безопасности для жертв насилия. В течение ряда лет при поддержке Фонда ООН в области народонаселения, Программы развития ООН, Управления ООН по наркотикам и преступности проводилось обучение участковых инспекторов милиции и сотрудников дежурных частей по особенностям рассмотрения дел по семейному насилию. Но сегодня мы видим, что сотрудники службы дознания в своей работе не учитывают многих важных аспектов проблемы семейного насилия. И мы видели положительные изменения в их работе. Но сегодня, поскольку приняты новые законодательные механизмы, требуется, чтобы такая работа была проведена и для следователей, и для дознавателей.

— В новом законодательстве в области правонарушений, связанных с насилием в семье, на мой взгляд, заложены гарантии соблюдения прав граждан, в частности подвергающихся насилию в семье. Ваша экспертная оценка нового Кодекса о проступках, в частности проблем в правоприменительной практике статей о семейном насилии?

— В Кодексе о проступках в качестве административных мер по отношению к лицу, совершившему насилие в семье, значатся либо наложение штрафа, либо привлечение к общественным работам. Но если рассматривать применение этих мер в привязке к реалиям, картина складывается не столь обнадёживающая. В условиях усиливающейся безработицы и житейской неустроенности значительного числа семей, особенно с детьми, штраф в размере 30-60 тысяч сомов — сумма заоблачная, таких денег семье, где женщина как правило не работает, а единственным кормильцем является тот самый тиран, попросту негде взять. Исполнение же наказания в виде общественных работ, например, на предприятии по уборке мусора или по озеленению, возможно лишь в крупных городах. Настоящей трагедией в семьях, особенно в отдалённых сёлах и небольших городах, может обернуться назначение такого наказания.

Кроме этого, новое законодательство не позволяет производить административное задержание семейного насильника, которое ранее применялось, например, если семейный насильник находится в нетрезвом или агрессивном состоянии. Как сегодня сотрудник милиции может оградить пострадавших, как может изолировать семейного насильника? Эти аспекты, заложенные в Кодексе о проступках, требуют проработки и максимальной адаптации к сложившимся реалиям с учётом социально-экономической ситуации в стране.

Женщина, пострадавшая от насилия, испытывает дополнительный стресс, когда окружающие и близкие родственники винят её в сложившейся ситуации, в том, что она обратилась в милицию, лишив семью единственной «надежды и опоры». Ясно, что дальше оставаться в такой среде, рискуя в любое время быть в очередной раз избитой и униженной, невозможно. В такой критической ситуации незаменимы кризисные центры, которых сейчас в стране насчитывается 14. При том, что далеко не каждая жертва насилия решится искать убежища вне дома, статистика констатирует следующее: число обращений в кризисные центры превысило 7000. Центры функционируют сейчас исключительно за счёт внешнего финансирования, небольшая поддержка оказывается за счёт государственного социального заказа, поэтому, учитывая их востребованность как альтернативу защиты от насилия при обращении в милицию, крайне необходимы поддержка и особое внимание со стороны государства, в первую очередь в плане создания государственных специализированных центров.

Ещё один действенный метод оградить жертву от тирана — охранный ордер. Работа с этим документом внушает больше оптимизма, что демонстрирует статистика выдачи — их число за относительно короткое время выросло с 3000 до 7000.

— Толкун, помимо несовершенства нормативно-правовой базы в сфере гендерного и семейного насилия, что ещё является причинами распространённости этого уродливого явления в обществе?

— Прежде всего я отмечу социально-экономические факторы. Безработица, от которой в первую очередь страдает женщина. Как правило, из-за недостатка образования, отсутствия востребованной на рынке труда профессии она находится в постоянной зависимости от мужа. А появление в этой ситуации ребёнка, чаще всего не одного, может окончательно закабалить её. А бич нашего общества — незарегистрированные гражданские браки, скреплённые лишь обрядом «нике», ставят женщину в абсолютно бесправное положение.

Внушает тревогу и повсеместная пропаганда жестокости в фильмах, в интернете, культивируется своего рода мода на насилие, которая вольно или невольно приводит к ложно понимаемому желанию самоутвердиться за счёт более слабого. И как результат — неумение решать межличностные и внутрисемейные конфликты, следствием которого являются недостаток образования, низкий уровень духовной и интеллектуальной культуры.

— Благодарю вас за содержательный и конструктивный диалог.

Беседовала Ирина Прокофьева.