«Не оставляйте исхудавшего коня на дороге, не оставляйте человека в беде. Худой конь может поправиться, человек от беды оправится».

Кыргызская пословица

Иногда на страницах печати встречается такая фраза: «Я сам создал свою судьбу». Я полагаю, не каждому человеку удаётся так поступить. Если так, почему всесильный Наполеон Бонапарт, Н. Хрущёв, имевшие неограниченную власть и богатство, по воле судьбы один умер в заточении на острове Святой Елены, другой жил на мизерную пенсию, назначенную правительством?

В то же время, по иронии судьбы, сын грузинского сапожника Иосиф Джугашвили (Сталин) почти 30 лет возглавлял супердержаву. В истории много таких примеров. Я хочу рассказать читателям о судьбе простой кыргызской женщины.

Житель Кок-Мойнока Бозум слыл человеком с тяжёлым характером, за малейший промах или непорядок он поднимал большой скандал в семье. В противоположность ему жена Болду была доброй, спокойной женщиной. Она давно привыкла к капризам мужа, не обращала на него внимания и занималась своими делами. В последнее время Бозум скандалил всё чаще. Причиной стало то, что в семье рождались только девочки, а мужу нужен был сын, продолжатель рода.

Болду забеременела в очередной раз, и все члены семьи стали с нетерпением ждать рождения мальчика. К сожалению, родилась уже седьмая девочка, как назло плаксивая и громкоголосая. Отец не мог спокойно слышать почти беспрестанный плач, поэтому в угоду ему старшие дети и мать поочерёдно выносили ребёнка на улицу и там коротали время. На вопрос, как назвать дочку, Бозум раздражённо кричал, что ребёнок ему не нужен, пусть уберут его с глаз долой. Терпение Болду лопнуло. Она, завернув девочку в одеяло, отдала её отцу, сказала, чтобы он сделал это сам, она не в силах этого сделать, и в слезах ушла к соседям.

Недолго думая, Бозум, взяв ребёнка, сел на коня и направился в сторону Боомского ущелья. От размеренного хода лошади девочка успокоилась, но через некоторое время вновь расплакалась. Детский плач вывел отца из себя. Увидев растущий недалеко от дороги тальник, увешанный ленточками (мазар, почитаемый кыргызами), оставил ребёнка под кустом и без оглядки помчался домой. Из-за шума проезжающих мимо автомашин плач малышки никто не слышал и не обращал внимания на лежащий почти у самой дороги свёрток.

В этот день Манап, чабан из Чон-Кемина, возвращался домой от своего приятеля-дорожника. Подъехав к мазару, увидел брошенного ребёнка и выругался: «Какой бессердечный человек бросил своё кровное дитя?» Добрая душа, он не мог поступить иначе и взял девочку с собой. Манап не был бездетным, слава Богу, у него росли и сыновья, и дочери. Когда его жена Гулай узнала историю найдёныша, напоила его молоком и уложила в бешик (колыбель).

У супругов не появилось даже мысли отдать девочку кому-то, и они стали растить её, как родную, окружив любовью и заботой. Как назвать дочку, долго не думали. «Раз я нашёл её под кустом мазара, пусть её имя будет Мазаркан», — решил Манап. Постепенно Мазаркан стали называть ласково — Майраш.

Благодаря заботам родителей и остальных детей Майраш рано встала на ножки и начала говорить. Как все дети чабанов, со временем стала помощницей в чабанском деле. Когда Майраш исполнилось семь лет, отец привёл её в школу.

Шли годы — время летит незаметно, быстро. Из подростка Майраш выросла в стройную, приятной внешности девушку. Отлично учится, комсомолка, активно участвует во всех школьных общественных делах, всегда выступает на собраниях.

Но, как гласит русская поговорка, шила в мешке не утаишь. В селе все — от мала до велика — знали, что Майраш неродная дочь Манапа. На очередном комсомольском собрании обсуждали недостойное поведение комсомолки Макмал. Майраш выступила с резкой критикой и предложила строго наказать Макмал. Та в ответ наговорила много обидного: с каких пор Майраш стала полноценной, что она — подкидыш, найденный под деревом; пусть сначала отыщет своих настоящих родителей, а потом осуждает других. В зале поднялся смех, особенно усердствовали те, кто завидовал Майраш. Для девушки эти оскорбления и унижения стали неожиданным и сильным ударом.

Стремительно выбежав из зала, она пришла домой. Обнимая мать и горько плача, она рассказала Гулай об услышанном в школе. Гулай, сама в слезах, как могла успокаивала дочь, говоря, что всё это неправда, она родная дочь, просто многие завидуют тому, что Майраш красивая, активистка, хорошо одета. Бывало, что и отцу люди говорили всякое: и что подхалим, даёт взятки вышестоящему начальству, поэтому ордена и другие награды на него сыплются. А разве это правда?

Вечером с отарой вернулся отец, увидев опухшие глаза дочери и хмурое лицо жены, поинтересовался, что произошло, и Гулай рассказала о происшествии на собрании.

На другой день Манап поговорил с председателем сельсовета и пообещал засудить тех людей, которые сеют раздор в его семье. Председатель, понимая, что перед ним не рядовой чабан, а уважаемый не только в районе, но и во Фрунзе, пригласил к себе аксакалов, директора школы, парторга, родителей Макмал. После бурного обсуждения случившегося все присутствующие, в том числе и отец Макмал, принесли Манапу извинения. «По детской глупости Макмал оскорбила твою дочь, дети сегодня ссорятся, а завтра мирятся».

Манап простил, успокоился и вернулся домой. Казалось бы, всё встало на свои места, жизнь в школе и дома вошла в прежнее русло. Однако на душе Майраш остался осадок, она стала молчаливой, задумчивой, изменился живой прежде характер, не занималась общественными делами. После занятий в школе девушка больше не задерживалась, была всё время дома, ни на шаг не отходя от матери. Её не покидала мысль: если я на самом деле неродная дочь, почему родители хорошо ко мне относились, не ругали, не наказывали, в пище и одежде не было недостатка? Значит, они хорошие, добрые люди, и я никогда не должна обижать их. И решила ещё бережнее и заботливее относиться ко всем членам своей семьи.

Наконец, закончилась учёба в школе. Получив аттестат, Майраш первым делом отдала его отцу. Манап сказал: «Дочка, если хочешь учиться дальше — в Москве, Ташкенте, Фрунзе, — поезжай, я для тебя ничего не пожалею». Майраш, воодушевлённая этими словами, стала собирать документы.

В это время девушка тайком от всех встречалась с парнем по имени Керим, жителем соседнего айыла. На очередной встрече Майраш сообщила Кериму о своём намерении учиться во Фрунзе. Огорчившись, юноша сказал, что, если она уедет в город, то больше они, скорее всего, не увидятся больше. Такую девушку, как она, любой парень возьмёт в жёны, а то и просто украдёт. Керим напомнил об обещании Майраш выйти за него замуж после окончания школы, предложил немного подождать, пока он закончит свои дела, и уехать в город вместе. Сразу девушка ничего не ответила, решив посоветоваться с матерью. Дома рассказала о состоявшемся разговоре с Керимом. Гулай ответила, что хорошо знает семью Керима, они неплохие люди, два брата юноши живут в столице, занимая высокие посты в правительстве. Главное, что молодые люди любят друг друга, а время расставит всё по своим местам.

На следующий день на свидании Майраш пыталась отговорить Керима жениться на ней. Настаивала на том, что его родители, узнав, что в младенчестве невесту бросили на дороге и воспитавшая её семья — неродные люди, не дадут согласия на брак. Однако Керим, ничего не желая слушать, посадил любимую в машину и тронулся в путь.

В тот же день Майраш уже сидела за кошеге (занавес для невесты), покрытая по кыргызскому обычаю белым платком. Родители Керима с радостью приняли сноху, затеяли подготовку к свадьбе, а на второй день отправились в дом Манапа с калымом и подарками.

…День за днём летели годы. Молодая семья обзаводилась потомством, Майраш забыла об учёбе, теперь её главной задачей стало воспитание детей. Керим оказался неплохим хозяином, занимался разведением чистокровных лошадей, коров и овец. Его магазины, открытые в родном селе и райцентре, приносили неплохие доходы, и семья жила в достатке. В то время Керим узнал, что его брат стал главой правительства. После этого в доме не стало отбоя от людей, каждый из которых непременно хотел лично поздравить хозяина дома. Само собой, с пустыми руками они не являлись. Теперь с Керимом стали советоваться руководители районного и местного масштабов.

Майраш уже не раз говорила Кериму, что хочет увидеть своих настоящих родителей: кто они, какие люди. Керим отправил на республиканское телевидение письмо, где подробно описал биографию жены, приложил фотографию. Историю Майраш он описал и на сайте «Жди меня».

Через полмесяца пришло письмо, в котором незнакомая женщина, сопоставив историю своей семьи и сведения о Майраш, сообщила, что является её сестрой, что родители живы-здоровы, и пригласила приехать к ним в Балыкчи.

Недолго думая, Керим и Майраш собрались в путь вместе с детьми, прихватив дорогие подарки. Они без труда нашли домик Бозума по адресу, указанному в письме.

…На одной из улиц Балыкчи, возле низенького домика остановилась дорогая автомашина, из которой вышел солидный, изысканно одетый мужчина. Вслед за ним — симпатичная, в дорогих украшениях женщина и дети. Стоявшая около дома девчонка подтвердила, что это и есть дом Бозума. Войдя внутрь, Майраш увидела пожилую женщину с добрым лицом и сгорбленного старичка. Сразу узнав друг друга, мать и дочь бросились в объятия друг друга. Затем, расцеловав старика, она представила родителям мужа и детей. Девчушка, стоявшая у дома, по указанию матери Болду помчалась приглашать в дом всех родичей. Пока Керим с водителем разделывали барана, одна за другой прибывали сёстры Майраш. Родители получили дорогие подарки от внезапно нашедшейся дочери. Досторкон был полон такими яствами, которых в доме Бозума не видывали. В маленьком домике  звучали попеременно плач, смех и радостные возгласы.

Больше всех светилась счастьем Болду: «Я уже не надеялась встретить потерянную дочь живой и здоровой. Благодарю Бога и всех святых, теперь я могу умереть спокойно».

Только один человек в этом доме чувствовал себя не в своей тарелке, пряча глаза от своих детей. Это был старик Бозум…

Окен МАМАТКАНОВ.