Main Menu

Великая Победа как вечный урок. Чтобы жить, надо помнить

На днях мы отпразднуем очередной День Победы с его устоявшимся ритуалом: поздравление руководителей республики, прохождение «Бессмертного полка», народные гулянья, семейные и дружеские застолья. Но за праздничным оживлением, шумихой важно не забывать о непомерно дорогой цене мирной жизни, хотя после 1945 года в активную жизнь вступает уже четвёртое поколение. У каждого поколения был и есть свой долг тем, кто добыл Победу ратным трудом, сложил ради неё голову. Как трогательно писала Анна Ахматова: «…Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена. Над вашей памятью не стыть плакучей ивой, а крикнуть на весь мир все ваши имена!» Добавить к этим строчкам великой русской поэтессы нечего. В них выражены скорбь и признательность погибшим, надежда на мирное небо, уважение к отечественной истории, стремление осмыслить Победу в контексте реальностей всех послевоенных лет.

9 Мая 2014 года в Бишкеке

Нашу Победу невозможно понять и оценивать вне отрезка истории человечества, пришедшегося на 1920-1930-е годы, появления очагов войны в Европе и Азии, фашизации ряда европейских государств (Италия, Венгрия, Испания, Румыния и т. д.) Даже в демократической «с ног до головы» Великобритании нашлись почитатели фашизма. Главным возмутителем мира в Европе стала нацистская партия Гитлера (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия — НСДАП), которая накапливала силы в годы Веймарской республики, завоёвывала себе политический вес, используя сложную социально-экономическую ситуацию в стране, разжигая худшие человеческие предрассудки и умонастроения немцев. Уже тогда здравомыслящие политики и общественные деятели Европы понимали: «Гитлер — это война», о чём свидетельствовали утверждения Адольфа о расовом превосходстве арийцев над другими народами, о необходимости «жизненного пространства» для германцев (теоретическое обоснование Drang nach Osten) и т. д. В полной мере агрессивность Гитлера проявилась после его прихода к власти 30 января 1933 года. Начался новый период истории Германии — пресловутого тысячелетнего Третьего рейха — могильщика Веймарской республики. Такому повороту событий не помешали антифашистские акции и пропаганда коммунистов, многих представителей культурной, научной и литературной элиты Германии, немецкое Сопротивление.

Немцы, давшие миру гениев в различных областях жизни, подкупились на демагогию Гитлера, его социал-дарвинистские взгляды, обещания вернуть фатерланду место среди ведущих держав мира, обеспечить народу высокий уровень жизни. Нацистскому режиму действительно удалось справиться со многими социально-экономическими задачами, консолидировать нацию через броский слоган «Одно государство, один народ, один фюрер». Опираясь на массовую поддержку своего населения, Гитлер попытался установить мировое господство Третьего рейха. На ура немцы приветствовали введение всеобщей воинской повинности, производство запрещённых Версальским договором тяжёлых вооружений, ввод германских войск в демилитаризованную Рейнскую зону, аншлюс Австрии. «Высшим полётом» агрессивной фашистской дипломатии с одной стороны и близорукой соглашательской позиции со стороны демократий стал мюнхенский сговор Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье осенью 1938 года по поводу отторжения от Чехословакии Судетской области. В воздухе явно запахло военной грозой.

А демократический Запад, словно ангел, по-прежнему витал в облаках «политики умиротворения» фюрера. Франция, вспоминал Шарль де Голль, игнорировала военные приготовления Третьего рейха, недооценивал риски и характер предстоящий войны как войны захватнической, «войны моторов, машин». Призывы будущего президента Франции к правительству страны задуматься о перевооружении своей армии, разработке наступательной стратегии были гласом вопиющего в пустыне. Рузвельтовская Америка придерживалась нейтралитета: пока её население не было готово воевать. Благодушествуя, Запад в целом придерживался застарелой, словно сухари НЗ, русофобии, антисоветизма, проваливая все попытки СССР обуздать агрессора, создать эффективную систему коллективной безопасности. Напротив, Запад мечтал направить агрессивную военную машину Германии против Кремля.

 

Современная международная обстановка сродни ситуации перед Второй мировой войной. Тот же национальный эгоцентризм, неофашистские настроения в некоторых странах, плохая управляемость мировыми процессами, пренебрежение международным правом, разногласия государств по вопросам мировых финансов, торговли, контроля за вооружениями, милитаризация целых регионов, воинственная на всех географических широтах риторика политиков и СМИ, русофобия.
Нельзя обольщаться, что безопасный мир явится подобно религиозному чуду. Нет, его надо настойчиво и кропотливо создавать, выстраивать и, если хотите, пестовать.

 

Трагедия стала неотвратимой. 1 сентября 1939 года гитлеровский вермахт напал на Польшу, развязав Вторую мировую войну, театр боевых действий которой охватил Европу, Дальний Восток, Юго-Восточную Азию, Ближний Восток, Северную Африку, острова и акваторию Тихого океана, Атлантику. Жертвами гитлеровцев весной 1940 года — какой сарказм истории! — стали Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия, Люксембург и Франция. Хотя для Запада всё могло сложиться благополучно. Правда, если бы он заключил оборонительный союз с СССР, о чём с весны 1939 года шли бесполезные, в общем-то, переговоры. Если бы он выполнил свои обязательства по защите Польши от агрессии. Если бы, наконец, он не валял дурака в ходе «странной войны»: с осени 1939 года до весны 1940-го практически отсутствовали какие-либо серьёзные боевые действия. Её следствием, как отмечал в своих мемуарах У. Черчилль, была поспешная эвакуация англо-французского экспедиционного корпуса из Дюнкерка на Британские острова, а Англии один на один пришлось несколько месяцев вести ожесточённые бои с гитлеровским люфтваффе. Это был крах союзников на европейском континенте, результат близорукой политики.

Не оттого ли с такой надеждой и воодушевлением Великобритания, оккупированные страны встретили весть о вероломном вторжении Германии в СССР? Это стало для них спасением. Немцы рассчитывали на «молниеносную войну»: в течение нескольких месяцев разгромить страну Советов. Началась Великая Отечественная война — основной и самый жертвенный фронт Второй мировой (мы потеряли около 30 миллионов человек). Из-за ряда серьёзных военно-политических просчётов и ошибок во внутренней и внешней политике советского руководства Советский Союз начал войну в чрезвычайно трудных условиях. В мире никто не верил в способность Советов выстоять против вермахта. Летом 1941 года Ф. Рузвельт даже командировал в СССР своего спецпредставителя Гарри Гопкинса с единственной миссией: выяснить, сумеет ли страна удержаться до наступления зимы. От этого зависела судьба американских поставок Москве тяжёлой техники и вооружений. Г. Гопкинс вернулся домой с оптимизмом: советская страна уже была единым военным лагерем, на «воротах» которого начертано «Всё для фронта, всё для Победы».

«Молниеносная война», несмотря на тяжёлые поражения Красной армии летом и осенью 1941 года, благодаря массовому героизму советских людей различной национальности с треском провалилась. Начиналась трудная история Великой Победы. Её первым тёплым дуновением стало контрнаступление Красной армии под Москвой в декабре 1941-го, в котором участвовала и знаменитая Панфиловская дивизия. Логика противостояния фашизму — смертельному врагу человечества, привела к образованию антигитлеровской боевой коалиции во главе с СССР, США и Великобританией, усилению европейского движения Сопротивления, военной помощи англосаксов Советскому Союзу в рамках ленд-лиза. Было ещё много трагических страниц Великой Отечественной и Второй мировой войны в целом. Но колесо будущей Победы для нас и союзников постепенно набирало скорость (Сталинград, Эль-Аламейн, Мидуэй, Курская дуга и др.). Не случайно в 1943 году англосаксы уже начали обсуждать вопросы безоговорочной капитуляции Германии. В том году Красная армия окончательно взяла стратегическую инициативу в свои руки. Война неумолимо покатилась на запад. В 1944-м союзники открыли долгожданный второй фронт во Франции, что ускорило поражение Третьего рейха. Дальнейшее хорошо известно: освобождение европейских стран силами СССР (Польша, Болгария, Румыния, Венгрия, Чехословакия и др.), а также войсками союзников западно-европейских государств. В мае 1945-го тысячелетний рейх капитулировал, а над рейхстагом взвилось Знамя Победы, водружённое красноармейцами Кантарией и Павловым.

Навсегда рухнул немецкий «Новый порядок» в Европе, основанный на дармовом труде советских «остарбайтеров», заключённых, военнопленных, на ограблении оккупированных районов СССР, Франции, Польши, Норвегии, Дании, Голландии, Югославии, Греции. «Арийцы» даже не гнушались фронтовыми посылками от своих мужей, отцов и детей: обувь из Чехии, кружева из Бельгии, золотые изделия из Триполитании и т. д. Отметив эту позорную страницу истории Германии, Бертольд Брехт в своём знаменитом стихотворении вопрошал: «А что получила в посылке жена из далёкой, холодной России? … Вдовий наряд прислал ей солдат для поминок своих из России». Конечно, немцы награбили в СССР вдоволь и всласть: музейные экспозиции, промышленное оборудование, чернозём, сельхозпродукты, уголь, чёрные и цветные металлы и прочее. Но Б. Брехту не откажешь в предвидении. Сотни и сотни тысяч «арийцев-вояк» навечно упокоились в советской земле, где они мечтали получить богатейшие земли Украины и Крыма в качестве своих поместий.

Победа над германским фашизмом и японским милитаризмом дорого обошлась человечеству — 50 миллионов погибших, неисчислимый материальный ущерб. Состоялись Нюрнбергский и Токийский процессы над главными военными преступниками и политическими режимами Германии и Японии. Вне закона были признаны НСДАП, СС, СД, гестапо и другие институты, военные преступления против мира и человечности, на которые не распространяется срок давности.

Прошли десятилетия. Казалось бы, зачем нам, людям XXI века, современникам информационных технологий, новых открытий, новой жизни, ворошить прошлое, причём не самое приятное из истории человечества, прошлое, окроплённое кровью миллионов жертв?

А затем, что сегодняшняя международная ситуация сродни тем предвоенным годам. Тот же национальный эгоцентризм, неофашистские настроения в некоторых странах, плохая управляемость мировыми процессами, пренебрежение международным правом, разногласия государств по вопросам мировых финансов, торговли, контроля за вооружениями, милитаризация целых регионов, воинственная на всех географических широтах риторика политиков и СМИ, русофобия. Глобальный мир, как в межвоенный период в Европе и Азии, наполнен страхами, опасениями, фобиями. Кое-где военщина и политики легко рассуждают о приемлемости ограниченной ядерной войны. И никак не удаётся создать эффективную систему коллективной безопасности планетарного масштаба.

Лучшим подтверждением глобальных страхов за собственную безопасность являются растущие объёмы международной торговли оружием и военной техникой. Легально продаётся широкая их номенклатура: бронетехника, военные корабли, самолёты, огнестрельное оружие, системы залпового огня, беспилотники и т. д. Вот данные только по первой пятёрке мировых производителей вооружения за 2018 год: Соединённые Штаты продали его на $37,184 млрд. (41,8% мирового объёма продаж), Россия — $14,58 млрд. (16,4%), Франция — $10,6 млрд. (9,4%), Испания — $3,38 млрд. (3,8%), Израиль — $3,266 млрд. (3,7%). Дополнительную напряжённость вносят процветающие контрабандные поставки оружия различным террористическим и религиозным фундаменталистским группировкам. В безопасном мире подобные огромные расходы были бы неуместными, напрасными. Неужели человечеству придётся смириться с древней максимой: «Хочешь мира — готовься к войне»? Далеко ли мы ушли от героев древнеисландских саг, которые чуть что хватались за меч и безжалостно рубили друг другу черепа, руки-ноги.

Но нельзя обольщаться, что-де безопасный мир явится подобно религиозному чуду. Нет, его надо настойчиво и кропотливо создавать, выстраивать и, если хотите, пестовать. Он, согласимся, того стоит. Говорят: «Худой мир лучше доброй ссоры». Это важнейший смысл Великой Победы, ожидание которой на протяжении пяти лет выковывало понимание и сознание миллионов людей. Именно стремление к миру вынуждало СССР в послевоенные годы будить международную общественность (например, предложить концепцию «мирного сосуществования» социализма и капитализма), жертвовать самым необходимым ради безопасного мира. На волне оптимистических ожиданий родились интересные, как сегодня принято говорить, международные проекты, в частности, создание безъядерных зон, Всемирное движение сторонников мира, знаменитое Пагуошское движение, объединившее выдающихся учёных того времени: английского философа Бертрана Рассела, французского физика Фредерика Жолио Кюри т. д. Модной в те годы стала миролюбивая символика (знаменитый голубь Пикассо), к сожалению, сегодня подзабытая. Достойным людям вручалась Нобелевская премия мира.

Задача обеспечения безопасного мира в XXI веке, прямо скажем, не из лёгких. Внутри- и межгосударственные конфликты, террористические акции распространились по всему земному шару. Только за последний месяц произошли краткосрочный индо-пакистанский конфликт и ужасный теракт в Шри-Ланке. Медвежьих уголков на планете, куда не ступала нога террориста, видимо, не осталось, как бы это трагикомично ни звучало. Не случайно Россия, оценивая современные риски национальной безопасности, уделяет серьёзное внимание Арктическому региону с точки зрения противодействия — подумать только! — международному терроризму. Это там, где в советское время осваивался Севморпуть, на островах арктических морей, на их побережье возводились посёлки и города, а на знаменитых СП дрейфовал учёный люд. Какая гримаса современности!

Обеспечение безопасного мира ещё больше осложняется, когда сокращаются возможности диалога на различном уровне, прежде всего на высоком и высшем. Спросим себя, может ли быть диалог между руководителями США и России, когда американскую общественность местные СМИ и конгрессмены запугивают самой возможностью переговоров тет-а-тет? Возможен ли диалог с Западом, когда его вожди — прожжённые политические Тартюфы и выпускники антироссийской «школы злословия» — уже априори настроены против серьёзного разговора, разумных компромиссов? Когда они запутались в сетях устаревших представлений, изживших себя геополитических надежд на безусловное доминирование в глобальном мире, где идёт совсем неподспудный процесс выстраивания многополярности. А ведь встречи на высшем уровне обладают огромным позитивным потенциалом. Из истории дипломатии известны случаи, когда только «встречи в верхах» приводили к результату: Тегеранская и Ялтинская конференции И. Сталина, Ф. Рузвельта, У. Черчилля, встреча К. Аденауэра и Н. Хрущёва, переговоры Шарля де Голля с К. Аденауэром. В активе мировой дипломатии навсегда останутся Хельсинки 1975 года, ставшие пиком политики разрядки 1960-1970 годов, ряд соглашений СССР с Западом в сфере ограничения ядерных вооружений, в частности, Договор 1963 года о запрещении испытаний ядерного оружия в трёх сферах и т. д.

Боюсь ошибиться, но мне кажется, что в современном мире потенциал миролюбия, круг его носителей значительно снизился. Его реанимация, так необходимая всему человечеству, должна стать важнейшим пунктом политической повестки, императивом коллективных усилий всех живущих на Земле. Это ещё один из смыслов Великой Победы. Это долг не только грандов мировой политики и международных отношений, как зачастую толкует эту задачу обывательская психология — «Моя хата с краю». Свою лепту в безопасный мир обязаны вносить общественные организации, гражданский сектор, пацифистские движения и, разумеется, небольшие государства через справедливое урегулирование пограничных и миграционных вопросов, поддержку разумных решений международных организаций, прежде всего ООН, добросовестное выполнение договорных обязательств, поиск новых форм международного взаимодействия. Безопасность мира должна быть неделимой. О том, что далеко не всё потеряно, говорит стремление десятков государств планеты провести акцию «Георгиевская ленточка» на фоне злопыхательства правящих режимов Польши, Латвии, Литвы, Эстонии, некоторых других стран, где правда о Великой Победе всячески искажается, фальсифицируется, сносятся надгробия и памятники её героев. Но, как говорила Анна Ахматова: «Для Славы мёртвых нет»! Побольше оптимизма и поменьше предсказаний в духе апокалипсиса и картинок послеядерного мира, чем нас устрашают всякие недоумки.

 

Валерий КИЮТИН,

доктор философских наук, профессор КРСУ.

Фото Кифаят АСКЕРОВОЙ.






Добавить комментарий