Тридцать лет назад — в феврале 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана. В преддверии этой даты международное информационное агентство «Россия сегодня» организовало командировку для журналистов из стран Центральной Азии и Афганистана в Москву. Там прошли знакомство с всероссийской организацией воинов-интернационалистов «Боевое братство», встреча с главой этого объединения — Героем Советского Союза Борисом Громовым — человеком, руководившим процессом выхода Ограниченного контингента советских войск. В программе поездки значился круглый стол с политологами, занимающимися темой афганского конфликта, которые поделились своим видением на то, что происходит в этой стране сегодня.

Территория тревоги

Отношение к афганскому конфликту всегда было неоднозначным. Знаменитая фраза киногероя Сухова: «Восток — дело тонкое» здесь проявила себя особенно ярко. Но рассуждать, правильным или неправильным стало решение руководства СССР вводить войска в сопредельное государство, спустя годы уже не имеет смысла. Если обратиться к истории, то надо признать — ситуация в Афганистане приносила немало хлопот первому в мире социалистическому государству с первых же лет его образования. Именно здесь укрывался и формировал военные силы предводитель крупнейших басмаческих отрядов Ибрагимбек. Отсюда он совершал налёты в 1924-1925 годах и с 1929-го по 1931 год на СССР. А ещё ранее в регионе наблюдалось жёсткое противостояние за влияние на регион между Великобританией и Российской империей. Поэтому исторически сложился политический расклад, что Афганистан требует контроля за событиями, происходившими в этой стране.

И когда в разгар холодной войны в начале 70-х годов прошлого века тут резко дестабилизировалась обстановка, столкнулись интересы исламистов и афганских социалистов, развернулась гражданская война, Советский Союз не мог оставаться в стороне. Но первоначально ограничивался посылкой в Демократическую Республику Афганистан (ДРА) советников, осуществлял сотрудничество в разведке и контрразведке, в подготовке кадров, техническую помощь. В целом от Народно-демократической партии Афганистана поступало более 20 обращений о прямом военном вмешательстве. Москва отвечала отказом. Война, даже малая, требовала больших материальных средств и человеческих ресурсов. Советский генералитет, взращённый на полях Великой Отечественной войны, это хорошо осознавал. И всё же, чтобы понять, почему всё-таки появилось на свет непростое решение о вводе войск, позже преобразованных в 40-ю армию, давайте обратимся к воспоминаниям известного американского политтехнолога Збигнева Бжезинского. В Интернете есть его интервью за 1998 год французскому журналу Le Nouvel Observateur. На вопрос издания: «Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс утверждает в своих мемуарах, что американские спецслужбы начали помогать афганским моджахедам за шесть месяцев до советского вмешательства. В то время вы были советником президента Картера, значит, играли ключевую роль в этом деле. Вы подтверждаете это?» Бжезинский отвечает: «Да. Согласно официальной версии истории, помощь ЦРУ моджахедам началась в течение 1980 года, то есть после того, как советская армия вторглась в Афганистан 24 декабря 1979-го. Но реальность, державшаяся в секрете до сегодняшнего дня, является иной: на самом деле президент Картер подписал первую директиву о тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал докладную записку для президента, в которой объяснил, что, по моему мнению, эта помощь повлечёт за собой советское военное вмешательство».

Вот так сошлись тонкий политический расчёт, восточные особенности региона и желание выиграть в холодной войне. Десять лет присутствовала в стране, охваченной гражданской войной, 40-я армия Советского Союза. Десять лет отправляли наши республики своих сыновей исполнять интернациональный долг. Кому повезло, те возвращались живыми, но поствоенный синдром ещё долгие годы мешал жить. Приходили молодые парни израненными, покалеченными, а кто и в цинковых гробах возвращался на родину.

Многое изменилось за три десятилетия после того момента, как СССР вышел из участия в афганском конфликте. Другие проблемы и заботы сегодня волнуют нас. Нет уже и самого Союза.

Но Афган по-прежнему живёт в памяти солдат и офицеров, служивших там, во снах, в воспоминаниях, фотографиях. Так крепки и сильны эти эмоции, что только они — пережившие этот опыт, могут понять друг друга, как никто другой. Быть может, в этом и кроется долговечность и крепкая связь между общественными объединениями воинов-«афганцев» всех республик бывшего СССР. В российской организации «Боевое братство» рассказали, что недавно Узбекистан принимал интернационалистов-«афганцев» со всего СНГ, приехали даже ветераны с Украины. Политические противоречия не испортили хороших отношений однополчан из ныне суверенных государств, уж они-то знают настоящую цену дружбе, жизни и смерти и цену обманчивой прелести идеологий.

Уходили с развёрнутыми знамёнами

Но вернёмся к мероприятиям, посвящённым тридцатилетию вывода войск из ДРА. В московском офисе российской организации «Боевое братство» журналисты из республик Центральной Азии смогли пообщаться с Борисом Громовым — человеком, который, как никто другой, знает все нюансы той операции. Громов был по-военному лаконичен и убедителен в своих рассуждениях:

— Война, в которой мы участвовали, проходила в тяжёлых условиях. В Советском Союзе эта тема оказалась почему-то закрытой. Шли бои, имелись жертвы, и в то же время все это старались не замечать, замалчивать. В 40-й армии служили представители всех национальностей СССР, практически все показали себя с лучшей стороны, реально проявляли героизм, отвагу, мужество. С нашей стороны воевали молодые и среднего возраста офицеры и фактически безусые мальчишки-срочники. Ребята приходили на войну из мирного времени, попадая в сложную психологическую обстановку. Сражались мы против хорошо обученных бандитов, которые получали большие деньги от стран Запада. Позже на эту тему там публиковалось много мемуаров, документов о финансировании душманов через Пакистан. Мы же воевали для того, чтобы помочь очень хорошему, миролюбивому народу Афганистана жить спокойно. Наша официальная задача состояла в том, чтобы не допустить на территорию ДРА войск из других стран, — рассказал Б. Громов. — С момента нашего военного присутствия в этой стране с каждым годом количество боевых действий увеличивалось. Пик пришёлся на 1985-1986 годы. Сами мы никогда не провоцировали столкновений, только если разведка, а она имелась всех видов, вплоть до космической, давала данные, что вблизи наших гарнизонов собирались крупные бандформирования, мы готовили боевые операции и выступали вместе с афганской армией. Одни мы не воевали. Наши военные в Афганистане практически знали всё, имели контакты даже с руководителями бандформирований. Начиная с 1987 года число боёв пошло на спад. С этого же года готовилось подписание Женевских соглашений по урегулированию военного конфликта в Афганистане и выводу наших Вооружённых сил из этой страны. Подписывали эти документы ДРА и Пакистан, а в качестве гарантов выступали СССР и США. Сроки вывода советских войск определили с 15 мая 1988-го по 15 февраля 1989 года. Работа по подготовке к операции проделана большая, велись переговоры и с официальным Кабулом, и с полевыми командирами. Первый этап прошёл хорошо. Перед началом второго этапа произошла заминка. Вмешался Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, занимавший пост министра иностранных дел. Не знаю, с чем это связано, но он прилагал большие усилия и делал всё, чтобы, как он говорил, по просьбе президента Наджибуллы, 40-я армия не выходила полностью из страны. Нам дали команду «стоп». До января 1989 года мы оставались в Кабуле и никуда не двигались. Потом нам снова отдали приказ выдвигаться к границе. Несмотря на то что опаздывали по срокам, мы смогли вывести и людей, и технику вовремя. Хотя отход проходил в тяжелейших условиях: зимой, через перевал Саланг, находящийся на высоте почти 4000 метров над уровнем моря. Но мы всё сделали, чтобы всё прошло на самом высоком уровне. Уходили достойно: с развёрнутыми боевыми знамёнами, в боевом порядке. Остался, правда, осадок: на границу встречать войска никто из официальных лиц Москвы не приехал, не поблагодарили солдат и офицеров за выполненный долг. Горбачёву не до этого тогда было, армия его совершенно не интересовала.

Отвечая на вопрос о том, что испытывал сам, переходя последним из военнослужащих 40-й армии афганско-советскую границу, генерал ответил:

— Ощущалась такая усталость, как будто я всё это время нёс глыбу, а теперь она упала, и никаких эмоций ни на что уже не оставалось. Первая мысль: «Слава Богу, что всё закончилось».

Уже говорилось, что в московских встречах присутствовали молодые журналисты из Афганистана. И по тому, как они общались с Громовым после официальной части встречи, фотографировались с ним, было видно, что в их стране он, как минимум, человек известный, более того, выяснилось, что о нём ходят легенды. Задавая вопрос Борису Всеволодовичу, афганский журналист сказал:

— У нас рассказывают, что, когда вы последним перешли мост, замыкая колонну советских войск, вы стреляли в воздух. Это так?

— Нет, конечно, — удивлённо пожал плечами генерал. — Я вообще никогда не носил оружия, даже находясь в Афганистане. Тем более что на территории СССР нельзя по закону открывать огонь.

О том, с какими результатами покидали Афган военные, была ли это победа или проигрыш, для Громова всё предельно ясно.

— 40-й армии ставили в вину, что она проиграла войну. Говорю искренне: приказов и директив Генштаба, политбюро ЦК КПСС о том, что мы имеем задачу победить, никогда не ставилось. Там не требовалась победа военным путём. К нам люди этой страны относились с теплотой. Это удивительно, что народ испытывал признательность к армии другого государства, находящейся на его территории. И это сохраняется по сей день. Наши ребята посещают сегодня места, где когда-то воевали, встречаются с местными жителями и видят, что отношение осталось таким же добрым.

По словам Громова, в целом из тех задач, что ставило советское руководство в ДРА, примерно 40% приходились на военные операции, остальные 60% ориентировались на мирные цели.

— Благодаря этому проложены основные дороги. Среди них важное направление Кандагар — Герат — Кушка, а также трасса, идущая с юго-востока через Кабул на перевал Саланг, тоннель и галерея на этом перевале и дорога до Термеза. Плюс жилые городки, электростанции, хлебозаводы, больницы, артезианские колодцы, мечети. В общем, в любом городе, большом или маленьком, есть что-то, что построено Советским Союзом. Плюс обучение в вузах афганских студентов, плюс наши специалисты, которые работали в этой стране от всех министерств и ведомств, гражданские и военные советники. Все без исключения союзные республики вкладывали душу в эту страну. Хотелось, чтобы другие государства, которые сейчас имеют там влияние, принимали такие же меры, какие принимал СССР в своё время, — поделился мыслями Б. Громов.

Афганистан: сегодня и завтра

Афганистан по-прежнему живёт в хаосе гражданской войны. «Талибан», «Аль-Каида», официальный Кабул, крупнейшие наркокартели делят, и не всегда без боевых столкновений, между собой страну. Несмотря на присутствие здесь военных сил США, долгожданного мира не наступает. Ситуация только ухудшается. Сегодня в СМИ появляется информация о том, что ИГИЛ, терпящее поражение в Сирии, перебрасывает сюда боевиков. Большинство из них — выходцы из центральноазиатских республик и Кавказа, прекрасно знающие языки, обычаи, географию республик СНГ, имеющие связи с регионом. Для чего подбирается террористами именно такой контингент, вполне можно догадаться. Идея свержения ныне существующих здесь конституционных государств и создание в ЦА халифата давно вынашивается радикалами. От того, как сложится обстановка в Афганистане, зависит спокойствие в нашем регионе.

О том, что можно ожидать в ближайшеи будущем и как можно повлиять на ситуацию в этой стране, размышляли на встрече с журналистами из стран ЦА российские политологи: глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович и Рамазан Дауров — доцент кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД России.

— Влияние ИГИЛ на положение дел в Афганистане — актуальная проблема, и с этим приходится считаться. Но пока самым злободневным является наркотрафик. Он уносит жизни множества молодых людей всех постсоветских стран. Сейчас идёт формирование наркокартелей, сращивание религиозного и политического экстремизма. Бороться с терроризмом и наркодельцами нужно проектами развития, строительством железных дорог, добычей полезных ископаемых, сотрудничеством с религиозными лидерами, которые должны открыть глаза крестьянам, что человек, выращивающий опийный мак, становится убийцей, — считает Никита Мендкович.

Политологи едины во мнении, что победить экстремизм и наркотрафик в истерзанной конфликтами стране можно только развитием местной экономики. Рамазан Дауров привёл интересные данные. Опий, в основном, выращивают там, где наблюдается наибольшая бедность и нет электричества. Людям приходится тратить немалые деньги на солярку для дизель-генераторов. В тех районах, куда проводили электричество, резко падало производство героина, так как крестьянам больше не требовалось много средств для получения электроэнергии. Р. Дауров поделился мнением, что расстановку сил в Афганистане может изменить активно развивающийся проект Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), в нём принимает участие ещё и Саудовская Аравия, имеющая влияние в регионе. Цель КПЭК — соединить посредством широкой сети автомобильных и железных дорог пакистанский юго-западный портовый город Гвадар с Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Торговые пути дадут мощный толчок для развития Афганистана, через территорию которого пройдут. А государства, участвующие в проекте, будут прилагать усилия для сохранения здесь мира.

Важное значение в вопросах безопасности республик СНГ, расположенных в Центральной Азии, играет ОДКБ. По словам Н. Мендковича, организация последние годы усиленно укрепляет южную границу с Афганистаном. Россия оказывает помощь оружием, специалистами для осуществления контроля над погранполосой. И уже есть положительные результаты. На границе с Таджикистаном смогли навести порядок настолько, что наркоторговцы ищут новые каналы вывоза зелья через южный Кавказ и Иран.

В самом Афганистане идут усиленные попытки посадить за стол переговоров лидеров “Талибана”, потерявших контроль над страной в 2001 году, с нынешним правительством. Афганцы устали от гражданских войн, длящихся почти полвека. Но талибы ставят главное условие для начала диалога — это полный вывод американских войск с территории государства. Чего, скорее всего, опасается официальный Кабул, так как один на один останется с “Талибаном” и другими оппозиционными силами без военной поддержки Запада.

В мирных переговорах обозначился новый поворот. Некогда террористическая организация «Талибан», признанная незаконной мировым сообществом, врывается на международную арену как вполне легальная политическая сила, с которой готовы вести диалог крупные державы. В конце прошлого и начале этого года в Саудовской Аравии и Катаре прошли переговоры лидеров “Талибана” с представителями США. По сообщениям СМИ, стороны обсуждали вопросы вывода американских войск из Афганистана, обмен заключёнными и отмену запрета на передвижение лидеров “Талибана”. Также лидеры движения, участвовавшие на этих встречах, дали гарантии, что территория Афганистана не будет использоваться в будущем для подготовки терактов против США.

На прошлой неделе уже в Москве по инициативе афганской диаспоры в РФ состоялись переговоры руководителей афганской оппозиции, в том числе и “Талибана”. «Встреча в Москве прошла очень успешно, мы пришли к соглашению по многим вопросам», — оценил результаты произошедшего главный переговорщик от талибов в Москве Шер Мухаммад Аббас Станикзай. По оценке российских политологов, после того, как “Талибан” отказался от террористической деятельности и перешёл на новый уровень в политической жизни Афганистана, переговоры с этим движением вполне легальны и разумны. Для России важно сегодня заключить союз с ними для установления мира в этой стране и обеспечить безопасность как для себя, так и для стран, входящих в ОДКБ.

Дмитрий АЩЕУЛОВ. Москва — Бишкек.