Почему такие страны, как Япония, Южная Корея, Сингапур, не обладая достаточными природными ресурсами, совершили прорыв в экономическом развитии в исторически короткие сроки? Кыргызстан же, располагая практически всей таблицей Менделеева, богатейшими водными ресурсами, плодороднейшими почвами, находится в категории развивающихся стран.

Куда дрейфуем?

Дело в том, что наша реальность плохо стыкуется с заявленными реформами. Мы до сих пор не определились, какой тип общества пытаемся выстроить. Куда дрейфуем в русле современной глобалистской политики? Где в ней наше место?

Я уже писал в предыдущих публикациях, что капитализм будет успешно существовать, пока имеется резерв развивающихся стран как источников сырья, дешёвой рабочей силы, рынков сбыта произведённой продукции под прессингом ВТО. Целью политики глобализации в первую очередь является отчуждение государства от владений природными ресурсами с помощью продажной политэлиты. Подтверждение тому — проект «Кумтор». Навязанная стране «либеральная модель» целенаправленно запрограммирована на функционирование в разбалансированном режиме, исключающем всякое развитие. Это системный вектор разрушения. О чём свидетельствует четвертьвековой период новейшей истории Кыргызстана. Страна закабаляется, а «либеральная модель» обеспечивает правила этой игры. Проводимые реформы в конечном счёте закольцованы на геополитические интересы Запада.

Разрушения государства в рамках «либеральной модели» особенно масштабно видны на примере России. За горбачёвско-ельцинский период её ВВП снизился на 40%, а госбюджет сократился в 19 раз. У нас же оказалась разрушенной вся экономика. Мы уже длительное время находимся в пограничном состоянии кризиса-дефолта, пребывая при этом в зоне политической турбулентности. Общество периодически ввергается в критическое состояние, дважды вылившееся в революции.

Временно стабилизируют ситуацию в республике новые внешние заимствования и ежегодные списания внешних долгов. К примеру, в 2016 году Россия списала $30 млн., Германия — $15 млн. В то же время госдолг Кыргызстана продолжает неумолимо расти, превысив 4,5 млрд. — около 60% ВВП. При этом ВВП на душу населения составляет мизерную цифру — чуть более $1,2 тыс. Для сравнения, в России он равен $7,7 тыс., Казахстане — $6,4, Южной Корее — $34,6, Сингапуре — более $80 тыс.

«Либеральная модель» ввергла страну в стадию фрагментарно формирующейся экономики. Отсутствие в общественном сознании достоверной информации об истинной цели этой модели ставит Кыргызстан в безвыходное положение. Реальная информация служит мощным мотиватором развития, дезинформация — крайне опасным инструментом разрушения суверенитета. Подлинный суверенитет — это не только его политическое провозглашение. Доминантой его выступают экономико-финансовые категории, и на их базе — военная составляющая. Этими основополагающими компонентами наша страна, к сожалению, не располагает.

Естественно, при принятии решений во внутренней и внешней политике суверенитет Кыргызстана ограничивается состоянием экономики, финансов, размерами госдолга, его обслуживанием, степенью продовольственной безопасности, обороноспособности страны. При этом официальное позиционирование независимости страны при абсолютной зависимости всех её составляющих означает игнорирование реальности. Кыргызстан как суверенное государство состоялся частично лишь в политическом аспекте, экономический сегмент этого состояния явно отрицательный.

Да, в действительности не существует абсолютной независимости. Вступив в ООН, присоединившись к международным соглашениям, страна делегирует часть своих суверенных прав — такова природа международных отношений. Однако ничего общего с навязанной нам «либеральной моделью» это не имеет.

Иллюзорное «экономическое чудо» США

Рассмотрим для сравнения декларируемую эффективность модели развития США — первой экономики мира. Только 25% их ВВП создаётся в реальном секторе экономики. Остальные 75% аккумулируются благодаря продиктованному миру в 1944 году Бреттон-Вудскому соглашению, закрепившему статус доллара в качестве мировой валюты и превратившему его в товар. Этот товар обладает наивысшей ликвидностью на планете. Бумажка, эквивалентная стоимость которой обеспечивается реальным трудом жителей всей земли. Страны расплачиваются за неё природными ресурсами, товарной продукцией и золотом. Процесс совершается посредством финансовых пирамид, спекулятивных биржевых операций, а также установлением цен на золото, не регулируемых рыночным механизмом спроса и предложения. Рулит всем этим механизм ставок Федеральной резервной системы США, фактически федеральной не являющейся, так как она не подконтрольна государству.

В настоящее время госдолг США превышает $21 триллион — 108% ВВП. Дефицит торгового баланса в 2015 году достиг $736,2 млрд. В подобной ситуации любая другая страна была бы уже трижды объявлена банкротом и пошла с молотка. Но эта закономерность не распространяется на США.

Мировое господство США фактически обеспечивается Бреттон-Вудским соглашением, международными финансовыми институтами, группами транснациональных корпораций, контролирующих сложившийся миропорядок, периодически сотрясаемый экономико-финансовыми кризисами. Всё это «экономическое чудо» гарантируется военной мощью страны — её ядерным потенциалом, более чем восьмистами военными базами, размещёнными по всему миру.

Вот и вся экономическая стратегия «либеральной модели» развития США — эксплуатация одной страной всех государств мира политикой всеобщей долларовой зависимости.

Обладает ли наша, кыргызская, «либеральная модель» столь внушительным арсеналом подобных рычагов «развития»? Это абсолютная утопия. И где же здесь просматривается наше место под солнцем?

У Нацстаткома «дела неплОхи, пока есть лОхи»

Динамика экономического развития предполагает глубокие структурные преобразования, инновационные технологии, инвестирование, стимулирующее кредитование банковским сектором в первую очередь малого и среднего бизнеса, наличие квалифицированных трудовых ресурсов, независимую и некоррумпированную судебную систему, политическую стабильность в обществе.

Наша действительность иная. Получив за период новейшей истории более десяти миллиардов долларов извне, мы имеем плачевное состояние экономики. Для сравнения: Германия, получив три миллиарда долларов, как птица Феникс восстала из пепла войны.

Наш банковский сектор с его спекулятивными процентными ставками торпедирует развитие малого и среднего бизнеса. Та же Германия стала первой экономикой Европы, где более 50% ВВП создаётся именно малым и средним бизнесом. Давно пора изменить закон о Национальном банке в части кредитования экономики, продаж валют коммерческим банкам, отчислений доли прибыли в госбюджет. Требуется законодательно изменить статус-кво коммерческих банков относительно их роли в развитии экономики. Запретить использовать депозиты в спекуляциях на финансовом рынке.

Не следует питать иллюзий и по поводу устойчивости нашей денежной единицы — сома. Его реальный курс не определяется реальным состоянием экономики, внутреннего потребления, соотношением экспорта и импорта, размерами дефицита госбюджета, госдолга и его обслуживания, наличием золотовалютных резервов. В отличие от казахстанского тенге, курс сома к реальным параметрам экономики привязан лишь условно. На самом деле его относительная устойчивость объясняется до наивного просто: он полностью сидит на финансовой игле внешних заимствований. У нас даже эти азбучные истины игнорируются и выдаются за успехи в области финансовой политики.

Так, основными статьями доходов страны являются: налоговые поступления, финансовая помощь международных институтов, добыча и производство драгметаллов, денежные переводы мигрантов из-за рубежа. Наглядный пример: крупнейшее бюджетообразующее предприятие «Кумтор» ежегодно создаёт порядка 7% в доле ВВП страны. За десять лет оно перечислило в госбюджет около одного миллиарда долларов. Тогда как ежегодные поступления от трудовых мигрантов из России вдвое превышают этот показатель, а их доля в ВВП более 33%. При этом в стране 42 завода простаивают.

В то же время наши реформаторы декларируют миру высочайшие темпы роста экономики. В 2016 году они составили 3,8%. Мы обошли первую экономику Европы — Германию — с её 1,5%. А годом раньше, «мобилизовав внутренние ресурсы», выдали на-гора порядка 10%, оставив далеко позади Китай с его самыми высокими в мире темпами роста — 6,5%. Этот «уникальный прорыв» почему-то остался незамеченным мировым сообществом. Объяснение всем понятно: «Не важно, как функционирует экономика, главное — как посчитать»…

И где же здесь место развивающейся экономике?..

Как говорится, у Нацстаткома «дела неплОхи, пока есть лОхи».

«Демократия развивающихся стран — это не свобода, а новый миропорядок, призванный обеспечить глобалистской политикой доминирование США в мировой политике…»

З. Бжезинский.

Мутации псевдорынка как эрзацпродукт «либеральной модели»

Здоровая экономика, как известно, строится на производстве продукции с созданием добавочной стоимости. У нас же в ходе реформ так и не произошло структурных изменений — всё подменено торгово-посредническими отношениями. При этом так и не сложились рыночные. Рынок не отвечает вектору развития экономики, принципам налогообложения, ценообразования с учётом трудозатрат, конкуренции, спроса-предложения. Над всем властвует ценовой и тарифный разбой монополистов, базирующийся на «крышевании» и лоббизме. В итоге четверть экономики составляет теневой сектор. Существующая налоговая конструкция распространяется на законопослушные экономические субъекты, т. е. действует избирательно. Сверхприбыли получают посредники — они не облагаются налогами.

Все эти мутации псевдорынка чужды природе рыночных отношений. Они эрзацпродукт «либеральной модели». Сознательно управляемая система работает в интересах отдельных финансовых групп, связанных коррупционными нитями с власть имущими.

Властные полномочия в нашем обществе выступают в качестве феномена сверхприбыльного бизнеса на политико-экономическом рынке без включения каких-либо трудозатрат…

По своей сути рынок работает в искажённом режиме. Налицо подмена заявленной матрицы на некий её симбиоз. А это уже не совсем рынок… И никакими «дорожными картами» восстановить логику действий рыночных отношений не представляется возможным без смены системы в целом.

Вывод таков: мегапроект полувека — «либеральная модель развития» — отработала свой первоначальный ресурс разрушения экономики Кыргызстана. Такова цена глобалистской политики, уплаченная страной. «Либеральная модель» в этой политике полностью отвечает целям внешнего управления в системе международного разделения труда и, соответственно, получения дивидендов. Так, 37 крупнейших транснациональных корпораций получают 46% мирового дохода. Суть глобалистской политики откровенно выразил один из её вершителей З. Бжезинский: «Демократия развивающихся стран — это не свобода, а новый миропорядок, призванный обеспечить глобалистской политикой доминирование США в мировой политике…» Комментарии излишни.

Мистер Голливуд как главный идеолог

Итак, обещанный Западом «блицкриг-прорыв» не состоялся. И четверти века для этого не хватило. Прорыв и не мог осуществиться в рамках иной, рациональной модели развития по причине отсутствия в стране необходимых для этого классических составляющих, включая идеологию и политкласс.

Процесс реформирования должна сопровождать национальная идея, которая, наряду с территорией, языком, историей, культурой, идентифицирует нацию и объединяет общество. Идеология является частью национальной идеи, доминируя и выступая системным рычагом в осуществлении реформ. Увы, у нас идеологии нет. Власти приходят и уходят, так и не найдя ответа на вопрос, на каком базовом фундаменте возможно реально объединить народ, обеспечить социальное партнёрство, не решив острейшую задачу несоизмеримых имущественных и социальных расслоений, когда менее одного процента населения владеет более 90% основных активов страны.

Отыскать духовные скрепы для объединения общества в рамках «либеральной модели» невозможно. Никакими суперполиттехнологиями задачу идеологических скрепов не решить.

«Либеральная модель» обнажила и другие линии разломов в обществе. В частности, противоречия регионального, родоплеменного характера, объясняющиеся законсервированностью родственных отношений в общественном сознании. Положение осложняется риском новых межэтнических конфликтов, наличием многоконфессиональности с нетрадиционными для нас направлениями. В то же время заметно усилилась политизация ислама. При этом не осознаётся глубинная ценность полиэтничности как национального достояния республики. Недооцениваются угрозы информационной безопасности. Единению народа препятствует широкое распространение голливудским кинематографом и медиаресурсами массовой культуры Запада. Навязываются чуждые нашему менталитету идеи индивидуализма, насилия, психология общества потребления с единственным финансово-материальным измерением смысла жизни. Тем самым размывается наработанная веками система ценностей народа, его самосознание, обычаи, традиции, патриотизм, коллективизм как механизм самосохранения нации.

Без национальной идеологии, веры, патриотизма общество деградирует, распадается на секты. И в этом суррогате растворяется образ Родины. К сожалению, кроме написания «дорожных карт», приходящие и уходящие правители ничего нам предложить не могут. А попытки заполнить вакуум «идеологическим самопалом» не пускают корни и отторгаются. Растёт религиозность, однако роста духовности и этичности не происходит.

Общество потеряло свои духовные ориентиры в условиях культа денег. Оно пребывает в тупике, утратив вектор своего развития. Сегодня сами деньги превратились в товар. Товаром стали отношения между людьми, образование, медицина, правосудие и, конечно, политика. Эту «новую культуру» венчает всеобъемлющий и обескровливающий страну спрут — коррупция. Коррупция — генокод, плоть от плоти системы. Борьба с ней в рамках этой системы бесплодна. Она видоизменяет свои схемы, сопровождая их ростом «тарифных ставок», соответственно повышая планки рисков, и не более. По данным Минэкономики, ежегодный ущерб от коррупции и теневой экономики составляет порядка 40% к ВВП, от энергомафии — порядка $70 млн.

Многое из того, что является сутью нации, утрачено безвозвратно. И где же здесь место национальной идеологии, способной переформатировать общество на созидание?

Германии хватило трёх миллиардов долларов, чтобы возродиться, как птица Феникс, из пепла. А нам и десяти миллиардов оказалось недостаточно.

Выборы как фьючерская сделка

Основополагающим компонентом реформирования общества является состояние политического сектора с его политическими партиями, объединяющимися понятием «политический класс». Он призван управлять обществом. Все проблемы общества закономерно проецируются на политкласс, госустройство, правовые, экономические сегменты — это аксиома политики.

Наш политкласс представляет собой буржуазно-клановую трайбалистскую генерацию, рекрутированную из чиновничье-бюрократической среды компрадорской буржуазии, сформировавшей свой капитал посредством приватизации — расхищения общенародной собственности, коррупционно-теневой экономики, механизмом «купи-продай».

Селекционировать иной, требуемый для реформирования тип политкласса невозможно. Временной фактор — обязательное условие, без которого «политклонирование» не даёт результатов. Надежда на новое младореформаторское пополнение, которое создаст новый правовой, политико-экономический уклад, абсолютно несостоятельна. Существующая система воспроизводит и включает в себя только себе подобный продукт. Она адаптирует до удобоваримого состояния молодое пополнение и лишь затем включает его в свою систему координат. Реформировать эту систему невозможно. Это замкнутый круг.

Проблема становления политкласса осложняется несовершенством формирования политсектора. В стране более двухсот партий, и это количество никак не перейдёт в качество. Абсолютное большинство партий дают о себе знать лишь «политическими шевелениями» в период выборных кампаний. У них единообразная популистская идеология, не отражающая интересы различных социальных групп общества. Это непостоянные, периодически меняющиеся группы лиц, подобные клубам по интересам, с тем только отличием, что интересы — политические. Беспрецедентные переходы объясняются меркантильной возможностью внутрипартийного торга и заполучения вожделенного депутатского мандата. Такое состояние партийной системы невозможно даже представить в странах Запада.

При всех наличествующих элементах «партийных экзекуций» региональные, родоплеменные скрепы в партийной системе не разрушаются. Они лишь политически нивелируются. Партии в стране чётко персонифицированы. Со всеми обозначенными параметрами — это далеко ещё не партии.

Естественно, такое состояние политсектора является продуктом нашего менталитета и приближает нас к пониманию необходимости выработки собственной модели управления и развития. К сожалению, за четверть века наша политэлита не состоялась как политический класс. Она не поднялась до уровня осознания первостепенности государственных, общенародных интересов. В её мышлении и действиях доминирует идеология самообогащения. Такая политэлита не может обладать реформистским потенциалом, она не связывает себя с будущим Кыргызстана — её капиталы в офшорах, работают на экономику других стран. Она выступает в качестве временщиков, переходящих затем в категорию персон-мигрантов с приставкой «объявлен в розыск»…

В стране отсутствуют политико-патриотические силы, способные отстаивать интересы народа и государства. Только прямой заинтересованностью в прозападном лоббизме можно расценить тот факт, что депутаты забаллотировали законопроект о признании НПО — финансируемых из-за рубежа и занимающихся политической деятельностью — иностранными агентами. Этим наносится серьёзный ущерб укреплению единства народа, его государственности. В то же время аналогичный закон действует в США с 1938 года. Именно с использованием подобных НПО совершаются госперевороты с устранением неугодных Западу режимов. Не случайно позиция наших депутатов по данному законопроекту получила лестную оценку канцлера Германии А. Меркель во время её визита в Кыргызстан.

Для реформирования страны крайне необходимо альтернативное видение путей развития. Однако у нас отсутствует не только системная оппозиция, подобно КПРФ в России, нет даже конструктивной. Так называемая оппозиция представлена выходцами из власти, по различным причинам отстранённым от неё, и отдельными политигроками. Все они меняют свои взгляды на противоположные после предложения им портфелей. Идёт обычная персональная борьба за власть с задействованием региональных, родоплеменных факторов, закамуфлированных под статус партий. В этом вся интрига нашей так называемой оппозиции.

Реформирование невозможно без демократического функционирования общества и его политической надстройки. Но существующая система, декларируемая как демократическая, таковой по сути не является. Ибо напрямую формируется на основе обладания денежным капиталом.

Выборы представляют собой подобие фьючерских сделок на политической бирже, где в роли ценных бумаг выступают депутатские мандаты, а в роли брокеров — политпартии. Результаты этих сделок выносятся на голосование, в котором используются адмресурсы, подкуп и т. д. Выборы как демократический институт формирования власти полностью девальвировали себя. Стержень демократии — диктатура закона. У нас же закон и право действуют избирательно или вообще бездействуют.

И как в этой системе быть реформам и, в частности, реформированию политнадстройки?..

В отличие от казахстанского тенге, курс сома к реальным параметрам экономики привязан лишь условно. На самом деле его относительная устойчивость объясняется до наивного просто: он полностью сидит на финансовой игле внешних заимствований.

Уроки Маргарет Тэтчер и Франклина Рузвельта

Заявка на парламентский статус республики также абсолютно несостоятельна. Ввиду отсутствия в обществе верховенства закона, должного уровня правовой и политической культуры, демократического формирования институтов власти, независимой и некоррумпированной судебной системы. При этом, как я уже отмечал, не сформирована требуемая политическая система с реальными политическими сегментами — партиями, политклассом, оппозицией. Всё, что мы видим, — имитация, заимствованный политический бренд, игра в парламентаризм.

Последние выборы в Жогорку Кенеш и результаты референдума наглядно демонстрируют глубину кризиса доверия народа власти. При явке на выборы в ЖК 51% избирателей из числа занесённых в списки для голосования правящая партия получила лишь 27% от числа принявших участие в голосовании. Половина избирателей вообще проигнорировала выборы. Явка на референдум оказалась ещё ниже — 42%. Фактически, с учётом общего количества избирателей, проголосовавших против, с добавлением испорченных бюллетеней, за поправки в Конституцию проголосовало 33,5%. Де-юре легитимность поправок состоялась. Де-факто — нижайший политический вес этой легитимности в обществе. Причина — народ, как источник власти, не может влиять на принятие решений из-за отсутствия механизма отзыва депутатов, реальной подотчётности власти народу. А это уже не совсем демократия. Да и сама Конституция для всех политических режимов была и остаётся полем политических игр, используемым для закрепления власти.

Корпоративная природа власти со своей идеологией, моралью, госуправлением в принципе остаётся неизменной.

При попытках реформирования властью не была осознана истина — импортируемые европейские институты госуправления чужды коллективистской специфике нашей исторической матрицы и менталитету.

Не в слепом копировании монетаристов, руководствующихся предписаниями «чикагской школы» Милтона Фридмана, а в применении альтернативных подходов «неокейнсианского толка» видится путь к развитию. Руководствуясь именно «кейнсианскими подходами» с использованием элементов механизма госрегулирования в разные времена в США Ф. Рузвельт, в Англии — М. Тэтчер вызволили свои страны из депрессии и стагнации. Подходы развития, базирующиеся на «неокейнсианской модели» госрегулирования, на синтезе принципов социализма и капитализма, мощном задействовании идеологического фактора, и составляют специфику китайской модели развития. Именно она вывела Китай в ранг второй экономики мира. Её темпы экономического роста недосягаемы для развитых стран мира, включая США. Всё это исторически свидетельствует — социализм не канул в прошлое, он растворился в будущем.

Придя к власти, Д. Трамп заявил о намерении восстановить действие закона Гласса-Стиголла, регулирующего деятельность банковского сектора и запрещающего использовать депозиты в спекулятивной игре на финансовых рынках. А это и есть задействование «неокейнсианских подходов» для развития экономики США. Закон Гласса-Стиголла в 1933 году был принят Ф. Рузвельтом и отменён под давлением банкиров Уолл-стрит в 1999 году Б. Клинтоном.

* * *

Мировое сообщество становится всё более сложным. Период новейшей истории свидетельствует, что мы пока не осознали себя в процессе современного мироздания. Мы по-прежнему преувеличиваем свою роль, питаем иллюзии насчёт собственной самодостаточности, не понимаем ущербности казаться тем, чем на самом деле не являемся. Кыргызстан самодостаточен только по природным ресурсам, но несамодостаточен в реализации этого потенциала.

Дабы не пребывать на распутье, необходимо переосмыслить итоги своей новейшей истории. Недостаёт нам и объективного консерватизма для выработки специфической модели развития с нашей ментальной генетикой управления. Консерватизма, как своеобразной философии, объединяющей прошлое, настоящее и будущее.

Перспективными видятся действия Кыргызстана по интегрированию в международное экономическое пространство и прежде всего в союзе с Россией — в составе ШОС, ЕАЭС. При этом через ОДКБ обеспечивается гарантированная Россией безопасность от внешних угроз. Вступление республики в ЕАЭС и вынужденное, и объективное. Оно необходимо как принцип выживания, а затем — развития. Острота вопроса для нас определяется состоянием уровня экономик стран, входящих в союз. В сравнении с нашей, только формирующейся, экономики остальных отличаются мощным потенциалом. Поэтому конкуренция будет жёсткой. Это подтверждают современные торгово-экономические отношения США и ЕС.

Вступление Кыргызстана в ЕАЭС — это пока лишь политическое решение в экономическом формате.

Николай БАЙЛО.