Почему сильная, но стареющая Япония подставляет плечо молодому, но слабому Кыргызстану? На первый взгляд, непонятно. На самом деле всё достаточно просто. Существует буддийский принцип: помогая другим, помогаешь себе.

Г-н Такаши Мизуно в своё время окончил в Японии университет Миэ, получив степень бакалавра по агрономии и магистра по возделыванию риса. Университет находится в префектуре Миэ на острове Хонсю (том самом острове, на который в 2011 году в результате сильнейшего землетрясения в глубинах Тихого океана обрушилось цунами). Своё образование он продолжил в США в школе лесного хозяйства и экологических экспертиз при Йельском университете, став в итоге учёным-экологом — специалистом по проведению экологических экспертиз.

Всю жизнь Мизуно сан отдал работе в Японском агентстве международного сотрудничества (JICA). Трудился в его японском офисе по оказанию помощи в случае стихийных бедствий, в отделе развития лесного хозяйства и рыболовства, заместителем постоянного представителя JICA в Танзании, главным заместителем директора представительства в Индонезии. Последние полтора года работает главным советником Кыргызско-Японского центра человеческого развития. Перед назначением сюда трудился на такой же должности во Вьетнаме.

— Мизуно сан, у кыргызов почти все фамилии и имена переводятся и что-то означают. А что означает ваша фамилия?

— «Мизу» — это «вода, «но» — «поле».

— Так выходит, что уже фамилия определила, кем вам быть… Ну а если серьёзно, почему вы решили стать агрономом?

— Я люблю природу, мне очень интересно наблюдать за всем, что в ней происходит. В том числе изучать жизнь её самых мелких представителей — насекомых.

— Расскажите, пожалуйста, о семье. Родители как-то повлияли на ваш выбор профессии?

— Я родился и вырос в восточной части острова Сикоку, в городе Токусиме, являющемся административным центром префектуры Токусимы. Наш город знаменит фестивалем Ава-адори, на который съезжаются танцоры и музыканты со всей Японии. Они исполняют старинный танец, который зародился у нас в префектуре. Вы, наверное, слышали об этом фестивале.

…Отец служил в синтоистском храме, мама в молодости держала магазин — была своего рода бизнес-вумен. Сейчас их уже нет в живых. …Нет, родители не повлияли на мой выбор, я сам сделал его. У меня есть ещё старший брат, он живёт в Японии.

— А почему вы отправились продолжать образование в США? Разве в Японии нет подобного вуза?

— Йельский университет — один из старейших в США, его история насчитывает более 300 лет. Был наслышан о нём, как о дающем хорошие знания. А самое главное, хотелось получить глобальное представление о происходящих в мире процессах.

— Вам довелось поработать в четырёх государствах: Танзании, Индонезии, Вьетнаме, Кыргызстане. Есть что-то, в чём наши страны схожи?

— Во всех странах, где я побывал, люди очень доброжелательны, несмотря на сложную экономическую ситуацию. К примеру, в Танзании много проблем, не хватает элементарного — той же воды, и тем не менее народ благожелателен.

— Чем выделяется наш Кыргызстан из списка стран, где вы работали?

— У вас чувствуются культура, высокий уровень просвещённости, европеизированность. Такое ощущение, что находишься в Европе. Возможно, это объясняется тем, что вы стояли на Великом Шёлковом пути, имели выход на Европу и всегда оставались открытой страной. Вы и сейчас открыты. …Япония в отличие от вас — островное государство, и в силу этого у нас очень самобытная культура.

— Поскольку лесоводство — сфера ваших профессиональных интересов, хотелось бы узнать, как в Японии относятся к лесам? У вас существует проблема их сохранения?

— До 1970 года экологическая ситуация у нас в стране была очень сложной. В результате стремительного промышленного роста, наступившего после Второй мировой войны, произошло сильнейшее загрязнение природы. Тогда мы задумались о последствиях и поменяли своё отношение к окружающей среде. Сейчас постоянно, целенаправленно ведётся работа по сохранению экологического баланса.

— То есть вам уже не нужно защищать леса от человека? У нас, например, вырубают их гораздо больше, чем сажают.

— У нас тоже вырубают, но сажают больше. Существует правило: вырубил — посади столько же.

Наш собеседник родился и вырос на острове Сикоку — самом маленьком из четырёх больших островов, составляющих Японию. Природа острова, по описаниям, очень красива: горы, реки, леса, древние храмы… Считается, что он более всего сохранил японскую самобытность благодаря тому, что наименее промышленно развит. Население острова выращивает в основном рис, овощи, табак. Сикоку примечателен ещё и тем, что система мостов соединяет его с островом Хонсю, на котором сосредоточена промышленность и находятся все основные города страны, включая Токио, Осаку и Хиросиму.

— Вы уже присмотрелись к нашей стране и, наверное, можете дать ответ на вопрос: что мешает её экономическому развитию?

— Основной причиной отставания Кыргызстана в экономическом росте является отсутствие выхода к морю, то есть к мировому рынку. Конечно, можно отправлять грузы и по воздуху, но это гораздо дороже. Однако у вас уже выросло новое поколение людей, обученных ведению бизнеса в современных условиях. Это создаёт предпосылки для экономического подъёма. Думаю, у страны хорошие перспективы.

— Но у нас очень высок уровень коррупции. Вы же наверняка обращаете внимание: что ни день, то разоблачение какого-нибудь крупного чиновника. Уж не говорю о взятках на уровне гаишников…

— Раньше в Японии тоже существовала такая проблема. Сейчас её нет. Чиновники попросту не видят смысла брать взятку. Можно заработать столько же, честно вложив деньги в какой-то бизнес.

— Какой главный урок извлекла Япония из сокрушительного цунами 2011 года?

— Конечно, масштабы нанесённого нам ущерба громадны, учитывая количество жертв, разрушенных и затопленных объектов и территорий. Главный урок, который мы извлекли: землетрясения всегда происходят внезапно, поэтому нужно правильно рассчитать время, за которое цунами дойдёт до берега, и успеть минимизировать последствия. Поэтому должна действовать чёткая система, которая включает прогнозирование стихийного бедствия, оповещение населения, его эвакуацию и другие спасательные мероприятия. Кроме того, люди должны быть обучены, как себя вести, когда приходит беда. В Индонезии такой системы не было, поэтому во время цунами 2004 года там погибло так много людей — 180 тысяч. В Японии к 2011 году уже сделали многое для того, чтобы быть готовыми к чрезвычайной ситуации, но катастрофа на побережье острова Хонсю подтолкнула к дальнейшему научному, инженерному поиску и усовершенствованию технологий. Кроме того, сейчас у нас люди уже не селятся в зоне цунами или извержения вулкана.

— У вас опасность представляют океан и вулканы, у нас — близость гор и высокая сейсмичность территории. Какой совет вы дали бы руководству Кыргызстана, чтобы избежать разрушительных последствий стихии?

— Помимо того, что уже сказано выше, советую изучать научные достижения, чтобы быть в курсе новых технологий и техники. Тех же роботов, например. Их можно успешно использовать при стихийных или антропогенных катастрофах на наиболее опасных для человека участках: на расчистке завалов, в тушении пожаров и т. д.). В этом году нескольких студентов IT-специальностей КНУ мы специально направили в Японию, чтобы они ознакомились с новинками информационно-коммуникационных технологий и электроники. Больше всего их там заинтересовали роботы. Они буквально загорелись тем, чтобы разрабатывать и применять такие «умные» системы у себя в Кыргызстане.

— Что вы думаете сейчас, спустя 73 года, о трагедии Хиросимы и Нагасаки?

— Не собираюсь давать оценку действиям США, об этом сказано и написано много. На примере Хиросимы и Нагасаки не только Япония, всё человечество поняло: нельзя применять ядерное оружие. В этом главный урок трагедии. Моё личное мнение: не развивать атомную энергию в военных целях, для уничтожения всего живого.

— Вопрос, относящийся к вашей прямой деятельности: почему правительство Японии посредством проектов, осуществляемых JICA, помогает Кыргызстану, Казахстану, Узбекистану, другим развивающимся странам? Имею в виду семинары по ведению бизнеса, учёбу и стажировку в Японии, техническую помощь в ремонте дорог, оборудовании больниц и т. д.

— Долгое время, на протяжении более двух веков, наша страна оставалась закрытой, потом мы поняли, что не сможем развиваться, не сотрудничая с другими государствами. Это первая причина, по которой мы стремимся выстраивать отношения со всем миром. Вторая причина заключается в том, что население Японии — самое старое в мире, то есть у нас высока доля лиц старше 65 лет, при этом рождаемость низкая. Мы заинтересованы в обучении молодёжи других стран и специальности, и японскому языку с тем, чтобы привлечь её возможностями работы в Японии.

— А не получится в результате такой политики, что ваша национальная самобытность исчезнет, растворится среди большого количества иностранцев?

— Не думаю, что это произойдёт. У нас в стране стали уже обычным явлением интернациональные браки — с корейцами, китайцами… Японцы остаются японцами, корейцы — корейцами, китайцы — китайцами… Японцы никогда не потеряют своей идентичности.

— Существует точка зрения, что Япония, оказывая поддержку развивающимся государствам, таким образом не только укрепляет своё влияние в мире, но и создаёт условия для более широкого присутствия японцев на материке…

— Выскажу своё личное мнение. Благодаря тому что Япония стала более открытой, многие наши граждане стараются выезжать, путешествовать по миру. Но сколько бы они ни путешествовали, как долго бы ни жили и ни работали в других странах, всё равно стремятся к своей родине и возвращаются в неё. Я сужу это по себе.

— Корейский бизнес уже достаточно уверенно освоился в Кыргызстане — здесь много корейских магазинов, кафе и т. д. А вот о японских предприятиях ничего не слышно. Они тут есть?

— Да, я слышал, что корейцы в этом плане преуспевают. Япония отстаёт. Сейчас мы готовим почву для успешного делового сотрудничества, увеличения товарооборота. Моя основная миссия как раз заключается в поиске кыргызстанских компаний, заинтересованных и готовых к сотрудничеству с японским бизнесом. Дело в том, что в моей стране очень мало знают о вас, о перспективных отраслях, условиях инвестирования, ведения бизнеса и т. д. По возвращении предоставлю такую информацию соответствующим кругам. Надеюсь, она вызовет активный интерес к Кыргызстану. Однако мало услышать, надо приехать и увидеть собственными глазами. Думаю, японским бизнесменам здесь будет достаточно легко осваиваться, потому что многие кыргызстанцы хорошо информированы о Японии.

К примеру, у нас в стране пользуется популярностью ваш мёд. Он поставляется в рамках поддерживаемого Японией проекта «Одно село — один проект». Но объёмы незначительные, есть возможности существенно расширить их. Мёд, действительно, отличный. Я сам покупаю белый.

— Кстати, все иностранцы предпочитают белый — эспарцетовый мёд. Почему?

— Он приятный и по аромату, и по вкусу.

— У вас было время заниматься здесь чем-то, кроме работы?

— Поскольку я очень люблю природу, старался в свободное время больше наблюдать за ней, изучать. Любовался вашими деревьями, потому что они отличаются от наших. Привёз сачок, чтобы отлавливать наиболее интересные экземпляры насекомых для своей коллекции. Побывал в Таласе, проехал вокруг Иссык-Куля, правда, не поплавал в нём. У вас потрясающе красивая природа. Особенно панорама Иссык-Куля в обрамлении снежных вершин.

— У нас много говорят о привлечении всё большего количества туристов на Иссык-Куль и одновременно о необходимости сохранения его первозданности, чистоты. У вас есть рекомендации, как эффективно развивать иссык-кульский регион и в то же время защитить озеро от чрезмерного вторжения человека?

— Загрязнение Иссык-Куля, конечно, — очень серьёзная проблема. Её надо решать и на местном уровне, и на самом высоком. Населению — объединяться в ассоциации и защищать озеро, а правительству — поддерживать их в этом. Было бы хорошо разработать международный проект сохранения экологического баланса в регионе.

— А ловля насекомых сачком вызвана профессиональным интересом или любительским? И много ли экземпляров в вашей коллекции?

— Это хобби, увлечение. В коллекции 600 экземпляров, она у меня дома, в Японии. Приезжайте, покажу. Я отбираю экземпляры, которые живут только в определённом регионе определённой страны. Много собранных в Японии, Африке.

За полтора года жизни в центре Бишкека Мизуно сану удалось отловить сачком лишь два экземпляра насекомых, представляющих для него интерес. Мы-то понимаем, что причина не в эндемичной скудости Кыргызстана. Происходит то, о чём предупреждал учёный-биолог Эмиль Шукуров: уничтожая трёхъярусную систему озеленения городской среды (дерево — кустарник — трава), мы изгоняем из своей жизни самых маленьких братьев по природе, делающих невидимую, но важную для всех работу.

— А в Кыргызстане сколько собрали?

— К сожалению, всего два: блестящий зелёный жук с твёрдым панцирем и маленькая бабочка с голубыми глазами и чёрным брюшком. Правда, я отлавливал в центре Бишкека, недалеко от дома, где живу. Мне показалось, что в этом месте вообще мало насекомых.

— Что вы приобрели здесь за полтора года работы? Имею в виду в человеческом плане…

— Сложный вопрос. В Центральной Азии я нахожусь впервые. Конечно, кругозор расширился, увидел, что на самом деле представляет одна из стран региона. Но больше всего всё-таки впечатлила доброжелательность населения — я возвращаюсь к началу интервью. …Удивился, что здесь тоже растёт карагач. В своё время я даже исследовал его историю. Оказывается, он происходит из Египта. В Японии карагача также много — например, он растёт в парке возле моего дома.

— Не удержаться, конечно, от вопроса о кыргызстанской кухне. Как вы относитесь к ней?

— Она очень вкусная. В первую очередь понравился ваш хлеб. Супы, разные виды салатов, вторые блюда тоже вкусные. Особенно понравился лагман. Вообще, я легко привыкаю к любой кухне и сразу принял вашу.

— В верхней части Бишкека в Парке Победы имени Даира Асанова растёт несколько саженцев сакуры. Япония подарила. Вы были там?

— Да, видел сакуру в парке. Рад тому, что теперь и кыргызстанцы, как японцы, могут любоваться ею. Это частица Японии на вашей земле, она символизирует дружбу между нашими странами.

— Очень много написано о том, почему японцы так любят наблюдать за цветением сакуры, но хотелось бы узнать ваше мнение?

— Во-первых, цветение сакуры означает конец зимы, наступление весны. Ведь она распускается в апреле, и это говорит: холода закончились, скоро будет теплее. Во-вторых, очень завораживает картина медленно падающих нежнейших бело-розовых лепестков. Особенно, если дерево большое. И наконец, сакура у нас олицетворяет дух самурая, который оттачивает своё боевое искусство, совершенствует дух и, когда наступает необходимость, без сомнения отдаёт свою жизнь. Вот так и сакура. Ведь у неё нет плодов: целый год дерево готовится к тому, чтобы однажды вспыхнуть в белом кипении цветов и очаровать всех своей красотой.

— Спасибо за терпение. Японские журналисты тоже задают так много вопросов?

— Спасибо вам. Мне было приятно поговорить о Японии.

Кифаят АСКЕРОВА.

Фото автора и из альбома собеседника.