(Окончание. Начало в №121)

Когда я читала и слышала о Китае, возникали вопросы, на которые мне никто до некоторых пор так и не смог дать ответов: в чём секрет столь стремительного и целенаправленного движения вперёд громадной страны; что является стимулом для китайцев, чтобы самоотверженно преодолевать масштабные экономические и личные бытовые трудности; каким особым чутьём они руководствуются, на несколько десятилетий безошибочно выбирая лидеров, стратегии которых они верят безоговорочно и преданны всей душой? Не могу сказать, что я получила ответы на все вопросы, но в том, что приблизилась к разгадке, уверена, и этому послужило созерцание обыденной жизни в Пекине и Сиане.

Раннее утро в Пекине — время самосозерцания и самосовершенствования. В предрассветном мареве горожане не спеша бегают, объединившись в небольшие группы, занимаются причудливой, неторопливой гимнастикой с поворотами, наклонами, воздеванием изогнутых рук, сохраняя на лицах олимпийское спокойствие и не изматывая себя в потугах достичь физического совершенства, с них, наверное, достаточно и душевного равновесия. Изредка здесь же, по этим чудесным, похожим на извилистые тропы, тротуарам, прогуливаются и любители собак со своими питомцами. Чау-чау и пекинес (уроженцы Китая) встретились мне лишь однажды, чаще попадались крупные породы, похожие на лабрадоров. Если я не ошибаюсь, жизнь четвероногих друзей человека в Китае жёстко регламентирована суровой буквой закона, и позволить себе такую роскошь, как собака в доме, может далеко не каждый…

Между всем этим великолепием — дороги, о которых скажу особо. О качестве дорожного полотна я уже писала. Теперь о том, как удобно ездить по этим магистралям. В Китае настолько продуманная система транспортных развязок, что в ней мирно уживается громадное количество самых разных автомобилей, автобусов, троллейбусов, велосипедов и мопедов. Съезды и эстакады, развилки и ответвления, выделенные полосы для общественного транспорта и многочисленных двухколёсных лошадок — дело обычное и привычное. Там я не увидела припадочных, истерично сигналящих и демонстрирующих соседу по дороге разное количество пальцев водителей. Сигналят разве что затем, чтобы предупредить «малышей» — велосипедистов и авторикш, что едет «большой брат» и нужно быть внимательнее. Удивили меня троллейбусы: их длинные рожки прижаты к голове, как у кузнечиков, и провода им не нужны — с левой задней стороны машины под дверцей размером с крышку бензобака авто изображена красная электрическая вилка: троллейбусы движутся на собственном аккумуляторе. Служащие общественного транспорта облачены в красивую тёмно-синюю форму с нашивками и шевронами. Среди водителей автобусов не редкость женщины, причём они лихо управляют и длинными, забытыми нами «гармошками».

Кстати, автомобильное движение в Китае правостороннее, транспорт только с левым рулём, праворуких машин там просто нет. Нет — и точка!

…Поездки на Великую Китайскую стену я ожидала с необъяснимым предчувствием того, что там для меня откроются ответы на неразгаданные вопросы (между прочим, сами китайцы называют её просто Великой стеной, естественным образом подразумевая, что если она находится у них в стране, то, разумеется, китайская). Долгий путь на автобусе, указатели, стрелки, извилистая дорога среди высоких холмов, изумительная природа вокруг, пейзажи — один в один китайские картины тушью… И вот — нет, ещё не Стена — лаконичные по своей архитектуре ворота одного из участков осмотра Му Тянь Юй. Около двух минут на другом автобусе, подъём по ровной широкой, мощёной камнем дороге без ступеней, под углом, по-моему, не меньше 45 градусов, крутой путь на фуникулёре, на первый взгляд, непреодолимая лестница со ступенями высотой около 30-40 сантиметров, и вот она — Стена… Извивается среди густых зарослей деревьев на холмах, выстроена по совершенно необъяснимой траектории, утекает за пределы обзора в далёкую даль. Тысячелетняя китайская святыня представляет собой мощное каменное сооружение с находящимися на расстоянии видимости сигнальных огней сводчатыми внутри бастионами, продуваемыми таким пронизывающим ветром, что мне стало искренне жаль древних наблюдателей, обречённых на сторожевую участь. Несмотря на разнообразие чувств, нахлынувших на меня там, наверху, описать я их могу как нельзя кратко: это памятник несгибаемой человеческой воле и силе духа.

Если вы думали, что Стену посещают лишь беззаботные экскурсанты со всех частей света, занятые любознательным, но равнодушным её осмотром и фотографированием из серии «я на Стене, Стена за моей спиной, я и Стена: я — справа», ошибаетесь. У меня захватило дыхание и сжалось в груди, когда я вдруг увидела, что в числе тех, кто пришёл к Стене, — немощные китайские старики и старухи, ведомые под руки детьми и внуками, инвалиды на колясках. Особенно запомнился почти парализованный, с неподвижными ногами старец, который с помощью своих спутников почти ползком преодолел те самые, высокие 30-сантиметровые ступени и, очутившись на крепостной тропе, полной грудью вдыхал рывками бьющийся ветер.

Внезапно я поняла, что, кажется, нашла ответ, по крайней мере, на один из моих вопросов.

Я осознала, что для любого китайца Великая стена — это не только архитектурный и исторический памятник. Это что-то вроде хаджа в Мекку и Медину, который необходимо совершить каждому истинному мусульманину.

Китайцы едут сюда со всех концов своей большой страны, чтобы прикоснуться к символу национальной идеи, цементирующей народ, символу принадлежности каждого к великой нации. Здесь истоки и семимильных шагов в экономике, и искренняя вера в лидеров государства и коммунистической партии, и убеждённость в том, что переживут разруху и неустроенность — стоит только верить, идти к любым намеченным целям и достигать их. Завидую китайцам: у них за плечами тысячелетняя история, и полно времени строить светлое будущее, можно не бежать туда «задрав штаны», а поступательно и целеустремлённо воплощать задуманное в жизнь без особых потрясений и нервных прыжков из стороны в сторону, а то и вперёд-назад.

Принято говорить, то ли в шутку, то ли всерьёз, что все китайцы на одно лицо. Вот уж неправда — их тьма и тьма, но они все разные! Я в поездке обнаружила, по крайней мере, пять типов китайских лиц: и с глазами узкими, как щёлочки, и с круглыми, и смуглых, узколицых, и с внешностью, которую про себя обозначила «как у Мао Цзэдуна», — светлокожих, с высоким открытым лбом, на этих лицах застыло эпическое спокойствие, как у вождей индейских плёмен. В одежде у современных китайцев преобладает стиль «чтобы было удобно», китаянки всех возрастов на ежедневную работу ходят и ездят в обуви на низком каблуке или на ровной подошве, лица без косметики. Расписные цапли на шпильках, вышагивающие каждый день на работу, как на единственный в жизни праздник, в обиходе не встречаются. Одежда удобная, свободная, пастельных, неброских оттенков, хотя красный цвет в Китае всегда в почёте. Даже свадебный наряд невесты предпочитают шить из красной ткани — непривычно, но очень красиво! Гроздья красных фонарей вдоль многокилометровых дорог — обычное дело, так уютно становится вечером на шумных, небоскрёбистых улицах.

Китайцы, в частности горожане, погружены в свои мысли, или просто не в их правилах разглядывать необычных прохожих, спешат мимо, стремясь к очередной своей цели. Они бывают шумными, громкоголосыми, и сразу не понятно, ссорятся или восторгаются. А в основном — сосредоточенные молчуны, в обращении с детьми (коих, кстати, я видела немного) спокойны, уравновешенны, и ребятишки, устраивающие истерические спектакли на улицах, рынках и в магазинах, мною не замечены.

Завершая повествование, скажу, что в Китае мне понравилось многое: и столица страны, и Сиань — главный город провинции Шэньси, и разнообразные природа и ландшафт, и неутомимые труженики на полях в провинции. По большей части, эта поездка подтвердила мои представления о Китае, но как много нового я для себя открыла, за один раз и не расскажешь. Спасибо, Китай, до свидания, Китай!

Ирина ПРОКОФЬЕВА.
Фото автора.
Бишкек — Урумчи — Пекин — Сиань — и домой.