(Продолжение. Начало в № 30, 41, 44, 50, 56, 68, 73)

«Манас» стоит в ряду гениальных эпосов мира, утверждающих идеи высокого гуманизма, закрепляющих в человеке веру в то, что умение любить, ценить человека есть высшая нравственная норма общественной жизни.

«Мы свято чтим Библию как книжного первенца, который вывел на авансцену истории взгляды, миросозерцания, потребности и запросы своей эпохи… Мы преклоняемся также перед Кораном — божественной книгой мусульман… Точно так же обстоит дело с великим эпосом «Манас». Человечеству никогда не были и не будут чужды созидательно-творческие идеи добра, любви, красоты, братства народов, которые извечны, неистребимы», — писал Ч. Айтматов в предисловии к варианту «Манаса» С. Орозбакова.

Трилогия эпоса по праву считается художественной энциклопедией кочевого кыргызского народа, в которой отражены история, философское мировоззрение, нравственные, психологические, бытовые взаимоотношения, унаследованные от предков.

На протяжении минувших столетий сказители разных эпох, социальных, политических изменений в силу своего таланта, интеллектуального уровня привносили свои варианты сюжета, интерпретации образов героев, обогащали содержание и смысл великого эпоса. Но в то же время порою вносили религиозные и националистические наслоения, чуждые традициям и менталитету кыргызского народа, в связи с чем начиная с 30-х годов прошлого века неоднократно создавались комиссии, комитеты, редколлегии с заданием очистить «Манас» от подобных наслоений, восстановить его канонический сюжет на базе подлинных исторических событий, мировоззрения и традиционных верований кыргызского народа, очистить от панисламизма и пантюркизма, привнесенных в последние века.

Какие суровые испытания прошел кыргызский народ после гибели Манаса за последние тысячи лет, и каждая эпоха оставляла в сказании свои следы. Постоянные войны с соседними народами, ханствами, татаро-монгольское иго, принятие мусульманства, Кокандское ханство, добровольное подданство Российской империи, трагедия 1916 года, октябрьский переворот 1917-го, гражданская война, культ личности, мировая война…

Задача составления сводного канонического варианта состоит именно в том, чтобы, как советовал Ч. Айтматов, восстановить текст «сообразно исторической первоосновы, истинной субстанции и эволюции, избавить от всевозможных извращений истины».
Если исходить из этого аспекта, то при внимательном аналитичном чтении (а не слушании) вариантов можно обнаружить не только логические противоречия, но и извращения истины, совершенно чуждые идейному смыслу сказания, которые, к великому сожалению, издаются, исполняются перед массовым слушателем.

В народе бытует выражение:

Абыке, Кобеш — эки арам.
Экєє теў кичїї катындан…
Каныкейди за р кылып
Мїшкїлдї катуу салышкан.

Поганцы Абыке, Кобеш,
Рожденные младшей женой.
От них страдала Каныкей.
Жестоко обходились с ней…
(«Манас». Бишкек, 2011. — С. 219)

Так характеризуются братья Манаса, рожденные от младшей жены Жакыпа — калмычки Бакдоолот. Это намек на то, что они рождены от женщины другого языка и другой веры.

Выражение «Абыке, Кобеш эки арам» (дословно «Абыке, Кобеш — два поганца») бытует в народе при осуждении за проступок членов семьи нечистой крови.

Но сообразно ли это, как писал Ч. Айтматов, «исторической первооснове, истинной субстанции» эпоса о Манасе?!

Бездетный стареющий Жакып сокрушался, что не может на земле оставить жить родную кровь.

А может быть, старик, в наш дом
Жену-токол тебе возьмем?
Пусть нарожает нам детей.
Растить мы будем малышей
И за тобой смотреть вдвоем! —
Сказала мужу Чыйырды.
— В Алтайском крае здесь живет
Всего один кыргызский род.
Меж нами не прошло ни с кем
Хотя бы поколений семь.
И, если мы смешаем кровь,
Дурак родится иль урод.
Кругом калмыки и манжу,
Китайцы, чукчи и ханты.
А где найдешь ты мне жену? —
Спросил Жакып у Чыйырды.

Чыйырды сама приводит в дом юную калмычку, которая, согласно обычаю, принимает тенгрианство, становится верной и заботливой младшей женой и помогает при родах Чыйырды.

Бакырып жаткан баланы
Бакдоолот жерден алганы…
— Берген экен кудайым
Берекелїї баланы! —
Кєзї каткан Бакдоолот
Кєтєрїп єєп алганы…

Взяла ребенка Бакдоолот,
Поцеловала малыша.
— Мы ждали сына столько лет.
Послал тебя нам сам Аллах, —
Сказала Бакдоолот в слезах.
(С. Орозбаков. «Манас». Т. I. — С. 61)

Вскоре Бакдоолот и сама родит сына Абыке, кормит и растит обоих братьев.

Когда сын покойного Манаса — возмужавший Семетей — возвратился в Талас и стареющий Жакып пытался отравить родного внука,
— Ты что, с ума сошел, старик?!
Такое Бог не простит! — сокрушается Бакдоолот и спасает юного сына Манаса от гибели.
Такой доброй, ласковой матерью и достойной женщиной представлена в эпосе калмычка Бакдоолот.

Бог знает, было ли так на самом деле, но здесь кроется отношение кыргызского народа к другим нациям и вероисповеданиям.
Из Великого похода живыми возвращаются старик Кыргыл, дебильный Тазбаймат и умирающий Манас. После его смерти Кыргызский каганат вновь оказался под угрозой распада и нашествия захватчиков. Временным правителем ханства становится Каныкей.

Согласно традициям, для сохранения своего рода на вдове должен жениться кровный брат покойного, взять на себя заботы о сиротах.

Жакып повелевает старшему сыну Абыке жениться на Каныкей, усыновить новорожденного Семетея и занять ханский трон.
Абыке отказывается, мотивируя тем, что к Каныкей он относится как к родной матери. За дело берется его младший брат Кобеш. Каныкей готова уступить трон, но не может позволить, чтобы мужская рука коснулась ее тела. Такую клятву, согласно своим традициям, персиянка Каныкей дала умирающему Манасу, который, боясь за жизнь наследника, просил увезти его к своим родителям в Бухару.

А жизнь наследника, как знаем из истории, всегда в смертельной опасности. Детей Клеопатры, рожденных от Юлия Цезаря и Антония, убивают немедля после ее гибели. До сих пор не выяснено, кто уничтожил последнего Рюриковича. Большевики в подвале расстреляли больного цесаревича Алексея…

Каныкей, взяв с собой свекровь Чыйырды, с грудным сыном тайно покидает Талас.

Кобеш становится единственным правителем и во спасение своего ханства принимает китайское подданство…

Возмужавший Семетей, прибыв в Талас, обращается к братьям своего отца:

Атамдын ордун бастырып.
Ата кылып єзїмє…
Баарыўды баштап алайын,
Баштапкы салтка салайын.
Абыке, Кобеш — эки агам
Семетей сенин маанайыў!..

В отцы возьму я, братья, вас,
Как предки завещали нам.
Чтоб дать отпор любым врагам.
Вы — дяди Абыке, Кобеш,
Я Семетей — заступник ваш.
(С. Каралаев. «Семетей». Т. III. Фрунзе, 1959. — С. 119).

Брат Манаса Абыке встречает Семетея как родной отец:

— Чымчыктай кезде айрылган
Чырагым, аман келдинби?
Чырпыктай єсїп жетилген
Чынарым, аман келдиўби?…
Аман болгун, жалгыз, — деп.
Абыке турду буркурап.

Ты птенчиком покинул нас,
Вернулся соколом в Талас.
Свеча моя, росточек мой,
Ужель вернулся ты живой?
Я ждал тебя, родной, в тоске! —
Рыдал счастливый Абыке.

Когда предателей Жакыпа и Кобеша ведут на казнь, Каныкей благодарит Абыке за доброту и благородство, просит сохранить ему жизнь.

Ак да болсон, башыма
Азаттык сурай албаймын!
Атам єлїп мен калып,
Агам єлїп сандалып.
Калк ичинде уялбай
Кантип жїрєм жан багып?

— Пусть даже невиновен я,
Просить пощады не могу!
Как буду жить среди людей,
Коль брат — подлец, отец — злодей! —
говорит Абыке и сам идет на плаху.
(С. Каралаев. «Семетей». Т. III)

Мар БАЙДЖИЕВ.
(Продолжение следует)