(Продолжение. Начало в № 30)

Текст сводного варианта «Манаса» подготовили к печати писатели Кубанычбек Маликов, «Семетея» — Аалы Токомбаев, «Сейтека» — Тугельбай Сыдыкбеков.

Один из центральных эпизодов в «Манасе» — поминки по ташкентскому хану Кокетею. В вариантах, записанных Ч. Валихановым в 1856 г., В. Радловым в 1863 году, сын Кокетея юный Бокмурун, похоронив отца, мчится к Манасу за советом, просит его руководить поминками. Тот сожалеет, что не был на похоронах своего друга, так как расстояние между Ташкентом и Таласом — путь в несколько дней, обещает прибыть на поминки.

В сказании С. Орозбакова, записанном в 1924 году, в своем завещании старец Кокетей, боясь кровавых столкновений, просит не устраивать помпезных поминок, не приглашать именитых гостей, особенно Манаса и его дружину, но юный Бокмурун, поняв это по-своему, мчится к Манасу за советом.

Манас советует Бокмуруну пригласить на поминки не только близких и друзей, но и недругов, чтобы устроить военный парад, показать им мощь и силу единого кыргызского каганата. Поминками руководит он сам со своей боевой дружиной, и будет порядок.

Гости с китайской стороны, прибыв на поминки Кокетея раньше Манаса, начинают бесчинствовать. Старец Кошой посылает к Манасу своего вестника юного Айдара. Юный Айдар в слезах просит у Манаса прощения за свое опоздание. Великодушный Манас смеется, обнажив свой большой зуб. «Такого зуба в мире нет, с калитку он величиной». Манас надевает юному вестнику дорогой халат, дарит иноходца, прибывает на поминки и усмиряет распоясавшихся китайских гостей.

Чакырып барган Айдарга
Буулумдан бирди кийгизип,
Буурул жорго мингизип
Мен аз кyндє барам деп,
Айдарды жолго салыптыр.
(С. Орозбаков «Манас», том III, ст р. 109).

Восьмидесятилетний хан Кошой во всех вариантах эпоса представлен как самый мудрый и справедливый старец, который мог осадить и самого Манаса:

— Я вижу, сила, слава, власть
Тебя испортили, Манас.
Когда кричат: “Манас! Манас!”,
Ты рад и красен, как кумач,
И пыжишься, как будто ты —
Надутый воздухом чанач! —
укоряет он Манаса.
— Манас! Манас! — дегенде,
Дордая тїшєт экенсиў,
Їйлєп койгон чаначтай
Барбая тїшєт экенси?!

В сводном варианте 1959 года, составленном К. Маликовым, старец Кошой советует Бокмуруну без Манаса поминки не проводить, т. к. могут произойти кровавые столкновения. Однако пятнадцатилетний Бокмурун (Сопляк), кичась своим богатством, не признает Манаса и не приглашает его на поминки.

Манасыўа барбаймын,
Ага кеўеш салбаймын…
Єлсєм да тилин албаймын.
(«Манас», т. II, изд. 1959 г., стр. 12).

Юный Бокмурун, отчитав мудрого старца, обещает провести их с обильными угощениями и турнирами.

Атакемдин ашына
Ала-Тоодой эт кылам,
Ала-кєлдєй чык кылам,
Курдан санды сойдурам,
Курчаган жанды тойдурам…
Кара калмак, манжууга
Союшун инек уй кылам…
(Там же, стр. 12).

И тот самый старец Кошой, который мог решать самые сложные конфликты и споры, отругать самого Манаса, «радостно сверкая седой бородой и крякая, как гусенок», соглашается с амбициозным сопляком, тут же предлагает эти обильные угощения устроить в долине Каркыра. Выходит так, что аксакалу обильный бешбармак и развлечения дороже чести, достоинства и безопасности народа!

Абаў Кошой карыя —
Тїйдїктєшкєн тїмєн сєз.
Тубунон чечкан олуя.
Аксакалы жаркылдап,
Бала каздай баркылдап,
Кїїлєнїп сєзїп тыў айтты…
(Там же, стр. 12-13).

На поминки Бокмурун, угрожая расправой, приглашает старого китайца Алооке, некогда изгнавшего кыргызов с родных земель: захватчика Нескара, который, как царь Ирод, пытался убить поверженного Манаса; калмыкского богатыря Жолоя, нападавшего на кыргызские кочевья; Конурбая — будущего убийцу Манаса и прочих недругов. На этот бешбармак съезжаются все кыргызские ханы, объединенные Манасом, и вместе со своими кровными врагами садятся за один тавак.

Когда китайские гости начинают бесчинствовать, Бокмурун посылает к Манасу юного Айдара. Канкор (кровопийца) Манас, разгневанный тем, что его зовут на поминальный бешбармак с опозданием, решает разгромить Бокмуруна, обнажив меч, хочет зарезать юного вестника и выпить его кровь.Мудрая Каныкей и старец Бакай с трудом удерживают кровожадного Манаса от убийства невинного вестника, убеждают простить зазнавшегося Бокмуруна и спасти народ от агрессивных гостей.

Баатыр Манас чамдады,
Жаалы каттуу кармады…
К?з?н?н жалын шыркырап…
Каалгадай кашка тиш
Кабылан Манас баатыры?
Б?л?-б?л? чайнады.
Кылычты кындан аларда.
Шайма к?к?л Айдарды
Курмандыкка чаларда…
Кайран катын Каныкей
Кылычын кармап ошондо
Т?р?с?н?, жалынды…
(Там же, стр. 43).

Тогда как по С. Орозбакову:

…Тот пышный поминальный той
Кровавой кончился бедой.
И Каркыра — наш край родной —
Омыт кыргызскою слезой.

И, что затеял хан Манас,

Это стало роковой ошибкой, послужившей поводом для гибельного похода его на Китай. Об этом говорил К. Тыныстанов в своем докладе в 1935 году, а позже Ч. Айтматов в предисловии к изданию сказания С. Орозбакова в 1986 г.

В 1941 году, когда началась работа по составлению сводного варианта, в решении Совнаркома Киргизской ССР сказано: «Для связи отдельных эпизодов в сводном варианте разрешается давать внутритекстовые комментарии, изложенные в прозе. Включение в сводный вариант стихотворного изложения, принадлежащего тт. Маликову и Токомбаеву не дозволяется». («Судьба эпоса «Манас» после Октября». Сборник документов. — Бишкек, 1995 г., стр 42).

В 1958 году составитель сводного варианта К. Маликов обратился в ЦК КП Киргизии с требованием указать фамилии составителей сводного варианта трилогии на титульном листе, как авторов. Секретариат ЦК КП Киргизии вынес решение: фамилии писателей Маликова, Сыдыкбекова, Токомбаева не указывать в титульном листе, а разместить в предисловии издания. 04.09.1958 г.
(«Судьба эпоса «Манас»», стр. 105).

А на самом деле могло ли быть такое, чтобы кыргызские родоплеменные ханы во главе с мудрым Кошоем помчались на бешбармак и сели за один табак с кровными врагами без ведома своего предводителя Манаса — спасителя и объединителя кыргызских родов? По варианту С. Каралаева в походе на Китай все эти ханы, повзрослевший Бокмурун и сам Манас погибают от рук этих же званых гостей. А мог ли пожилой Манас, горюющий из-за отсутствия наследника, убить юного вестника лишь за то, что тот поздно позвал его на поминальный бешбармак?! Да и Бокмурун, каким бы он ни был, мог ли не позвать друга своего отца, который назначил Кокетея правителем Ташкентского ханства?

Поминки по Кокетею в сказании С. Орозбакова — мудрая притча с поучительным, педагогическим смыслом, по воле составителя сводного варианта, превратилась в элементарное осуждение зазнавшегося безумца. К сожалению, почти во все сводные последующие издания вошла версия поминок, составленная и опубликованная в 4-томнике 1959 года, где Манас представлен как кровопийца.

…»Так пусть беда уйдет от нас вместе с этим мальчишкой, сообщившим дурную весть. Я приношу его в жертву во имя Всевышнего. Манас выхватил свой меч…

…Могучего богатыря враз охватила буйная ярость, вскипела в нем ярая жажда напиться чьей-нибудь крови»…
(«Манас». Прозаический пересказ для детей и юношества. — Бишкек, 1996 г., стр. 124, 128).

Эта же искаженная версия «Поминок» опубликована в изданиях: «Манас, Семетей, Сейтек» — Бишкек, 1999 г., стр. 148-160. «Манас» Кыргыздардын баатырдык эпосу. Бишкек, 2011 г. стр. 125-138. Это издание Минобразования закрепило как учебное пособие для школ и вузов. 4-томник трилогии эпоса 1959 года без каких-либо поправок переиздан в 2015 году, рекомендован широкому читателю и учебным заведениям. И во всех сводных вариантах и трилогии айк?л Манас представлен как канкор Манас. В точном переводе ай — светлый, как луна, к?л — чистый и прозрачный, как горное озеро. Таким кыргызский народ видел своего великого кумира.

Поскольку сказители перенимали содержание сказания понаслышке в полном смысле этого слова, т. е. на слух, а не по записи, то иные сказители синотибетское слово хонгор — боевой, (отсюда Ко?урбай — боевой глава, бай, бей — в тюркских языках глава) путали с кыргызским канкор — кровопийца. И в своих сказаниях манасчи стремились оправдать этот эпитет, который абсолютно не вяжется с обликом легендарного народного героя.

Канкор — пьющий кровь, один из постоянных, положительных эпитетов Манаса, — поясняется в словаре русского перевода «Манас». Кыргызский эпос», изданном в Москве в 1946 г. и переизданном в Бишкеке в 1994 году.

Даже поход Манаса на Китай порою мотивируется именно тем, что он кровопийца:

…Как ненасытный кровосос
Батыр Манас был вновь готов
Любому печень растерзать
И с наслажденьем выпить кровь…

Канын ичип тойбогон,
Кан ичкенин койбогон,
Бирдин боорун тытмакка,
Бирдин канын жутмакка
Даяр болуп калыптыр…

(Багыш Сазан уулу «Манас» — Бишкек, 2011 г. стр. 9).

По варианту С. Орозбакова в гибельный поход на Китай Манас выступает по своей доброте и доверчивости, поддавшись уговорам китайского перебежчика Алманбета, назначает его главнокомандующим. Сам Манас идет в поход как рядовой солдат в отделении дебильного Тазбаймата.

По варианту С. Каралаева, когда смертельно раненный Манас, истекая кровью, возвращается в Талас, навстречу выходит Каныкей с новорожденным Семетеем. Каныкей боится, что он может сглазить сына:

Из рук Манаса взяв камчу,
Ко лбу прижала малышу.
Отец камчу святую взял,
Прижал к груди, поцеловал.
Родного сына эр Манас
До смерти так и не видал.

Это художественная гипербола, преувеличение, чтобы усилить трагедию великого батыра, который умирает, не увидев родное дитя, о котором мечтал всю жизнь. На самом же деле ни в одном известном варианте нет случая, чтобы Манас сглазил кого-нибудь. Однако в сводном варианте «Манаса», принятом Минобразования в порядке учебного пособия, попрощаться с умершим Манасом приходит юный Коёналы, целует руку мертвеца. И тут мертвый Манас открывает глаза и кровожадно смотрит на мальчика.

— Когда насытишься ты злом,
Невинных убивать детей! —
Вскричала в гневе Каныкей.

Присмиренный Манас закрывает глазливые веки и возвращается на тот свет. На второй день мальчик погибает…

Ошондо кайран Каныкей
Боздоп ийди буркурап:
— О?богон т?р?м о?бойсу?
Качан болсо, о кудай,
Ач к?зд?г?? койбойсу?! («Манас» — Бишкек, том I,I стр. 218).

…Атакеси К?кб?р?
Ч?г?п калган жер ошол…
Кан аралаш к?зд?н жаш
Т?г?п калга жер ошол…
(Там же, стр.221).

Вчера юнец Коёналы
Убит злодеем был вот здесь.
И слезы с кровью по щекам
Текли отцовские вот здесь…

Таким вот беспощадным злодеем, убивающим детей даже будучи мертвым, представлен в этом учебнике айкол Манас.

После проведения 1000-летнего юбилея и принятия закона по изучению и пропаганде эпоса «Манас», хлынул целый поток изданий и переизданий вариантов эпоса, которые без разбора и оценки предлагаются читателям и учебным заведениям.

В 1994 г. переиздали русский текст «Манаса» кыргызский эпос «Великий поход», который в 1937 году запретили к изданию постановлением бюро ЦК КП (б) Киргизии «ввиду того, что разработка текста велась вредительски». («Судьба эпоса «Манас» после Октября», (Бишкек,1996 г. стр. 27).

Дело в том, что московские переводчики начисто исказили содержание оригинала, записанного от С. Орозбакова. Великий поход на Китай по С. Орозбакову завершается тем, что Манас осаждает Бейжин, китайский император Эсенхан просит у Манаса прощения за былые обиды, посылает богатейшую контрибуцию, просит мира и пощады.

— Коль враг упал к твоим ногам,
Прости его и в мир вступи! —
Так предки завещали нам.
Пощаду Эсенхану дай, —
Сказал Манасу хан Бакай.
И так китаец и кыргыз
Пожали руки длань-во-длань.
По странам с миром разошлись…

Мурункудан калган кеп:
Тийисин найза, сынсын деп,
Душман да болсо жыгылса
Кордобо, к??н? тынсын деп!..
…Арстан Манас акыры
Туура келди баатырга
Бакайдын айткан акылы…
Элдешип кытай кыргызы…
Жай жайына таралды…
(С. Орозбаков «Манас» — т. IV, стр. 351-352).

По варианту С. Каралаева «Великий поход» завершается тем, что китайцы обманным путем сдают Манасу свою столицу, окружают, уничтожают всех его батыров и войско. Смертельно раненный Манас возвращается на родину, обливаясь слезами и кровью, просит у народа прощения за бесславный свой поход и умирает.

В русском переводе «Великого похода «, изданном в 1946 г. и переизданном в Бишкеке в 1994 г., поминки Кокетея устраивает не Бокмурун, а сам Манас.

Манас продолжал вблизи Каркыры
Свои разорительные пиры…
…Оттого народ обнищал,
Что Манас весь мир угощал…
Тот, кто скот безмятежно пас,
В нищете сегодня увяз… (стр. 32-34).

Поход Манаса на Китай мотивируется тем, что таким образом он хотел возместить убытки поминок.

…Полчища китайцев громя,
Добудем немало добра!
…Каждый готов был ринуться в бой,
Рвать и кромсать человечье мясо. (стр. 41).

Таков перевод М. Тарловского по варианту С. Орозбакова.

Над Бейджином, не знавшем врага,
Где не была Искандера нога,
Утвердилась киргизская власть,
Утвердился дух мусульман,

— таким заключением завершается поход Манаса на Китай в переводе С. Липкина якобы по варианту С. Орозбакова. («Манас». (Кыргызский эпос «Великий поход». Бишкек, 1994 г., стр. 393).

… «до настоящего момента мы все-таки так и не получили от московских переводчиков доброкачественных и отвечающих хотя бы общему смыслу и духу киргизского текста переводов — таково общее мнение сотрудников института», — писал руководству профессор Е. Поливанов в 1936 г. (Е. Д. Поливанов. Киргизский героический эпос «Манас». Фонд «Сорос-Кыргызстан». 1999 г., стр. 44).

А в 1937-38 гг. почти всех членов редколлегии по эпосу «Манас» и партийное руководство Кыргызстана расстреляли как врагов народа.

В 1946 году московские переводчики добились того, чтобы этот перевод издал в Москве Литгосиздат СССР.

Новое партийно-советское руководство Киргизской ССР, видимо, даже не читая документ, за подписью предсомина Киргизской ССР И. Раззакова и секретаря ЦК ВКП(б) Киргизии Н. Боголюбова выдвинуло сказителя С.Каралаева и переводчиков «Великого похода» на Сталинскую премию («Судьба эпоса «Манас» после Октября», стр. 55 — 57).

Комитет по Сталинским премиям, ознакомившись с русским текстом издания, пришел к выводу, что кыргызский легендарный герой был агрессором, захватчиком Китая, религиозным диктатором, обратившим буддистов в мусульманскую веру, а сказители С. Орозбаков и С. Каралаев, выдвинутые на Сталинскую премию, религиозные реакционеры, пропагандирующие через свои сказания панисламизм и пантюркизм, а выдвинувших такую книгу на высшую Госпремию СССР, следует привлечь к партийной и административной ответственности.

Партийно-советское руковдство Киргизской ССР, предложившее это издание на высшую премию, во спасение себя, книгу изъяло из обращения, научных сотрудников сектора «Манаса» и фольклора КирФАНа отправило на 10 лет в тюрьму.

…Бюро ЦК КП(б) Киргизии считает ошибочным опубликование в русском переводе наиболее реакционной версии эпизода из эпоса «Манас» «Великий поход»; и постановляет: … 5. Предложить Главлиту изъять из обращения изданные антинародные книги: «Манас» изд. 1941 г., «Великий поход» изд. 1946 г., «Манас великодушный» изд. 1948 г. (Там же, стр. 94-95).

И сегодня русский текст «Великого похода», который совершенно справедливо отвергли ученые-манасоведы, партийными постановлениями изъят из обращения, переиздан вновь, и его дарят как сувенир зарубежным гостям, предлагают учебным заведениям.

Мар БАЙДЖИЕВ.
(Продолжение следует).